— Ничего? — переспросил он. — Ни голосов? Ни песен? Ни плача?
— Ничего, — подтвердила я.
Дроу хмыкнул. Достал из котомки две восковые пробки и заткнул ими собственные уши.
— Знаешь, почему ткача называют шепчущим? Его детёныши играют на нитях паутины, словно на арфе. От этих звуков рождается шёпот и каждому он напоминает что-то своё. Прямо сейчас я слышу зов погибшего брата. Он мерещится мне всякий раз, когда шепчущий ткач близко, но ты не слышишь ничего. На тебя не действует паучья магия. Это… любопытно.
Юан опустился на одно колено и капнул из пузырька жидкость, приманивающую пауков. Он делал это осторожно, чтобы не выпачкаться, три капли упали на землю, расползлись и мгновенно впитались.
— Говорят, нечто подобное использует канцлер, — через некоторое время добавил он. Речь шла по-прежнему о магии шепчущего ткача. — Я слышал, будто она изобрела инструмент, где вместо струн вставлены паучьи нити. Играя мелодию, музыкант манипулирует слушателем. Вызывает видения и обращает их себе на пользу.
— На приёме у неё я была всего раз. В тот день играли барабаны, хотя сама канцлер держала в руках серебряную лиру. Вряд ли это был легендарный инструмент. Иначе, воспользовавшись ею, она бы заставила посла подписать все выгодные ей сделки.
Юан остановился. Обернулся и внимательно посмотрел на меня.
— С этими штуковинами, — показал на восковые пробки в своих ушах, — я плоховато слышу, но ты, похоже, совсем не слушаешь меня. Магия шепчущего ткача не властна над тобой. Возможно, она не властна и над твоим мужем? Вы оба светлые. Вы оба чужестранцы. Вы — не дроу.
Стыд окрасил мои щёки. Я смутилась собственной недальновидности.
Внезапно тоннель содрогнулся от мерзкого, скрежещущего звука. Паутина заколебалась, и из темноты, словно из кошмарного сна, стали появляться они. Пауки. Огромные, жуткие, с выпуклым, как умбон, панцирем и длинными тонкими лапами, цокающими по камню.
Я представляла их огромными тарантулами, но эти походили на чёрную вдову, разве что без крестов на спинах.
Юан приготовил клинок.
— На третий счёт прими облик воина. Высокого и сильного, — не оборачиваясь, велел он мне. — Я сброшу иллюзию и мы попытаемся отпугнуть их. Они не глупы, вооружённого солдата опасаются. И не зря.
Я запаниковала. Никогда раньше мне не приходилось использовать иллюзию в бою. Принять облик воина… Какого воина? О, высшие силы, помогите мне. Мысли бежали лихорадочно, в голове не возникало ни единого образа, воображение гасил первобытный страх.
— Итак, раз…
Шелест нарастал. Пауки сползались отовсюду, две мелких твари побежали по моей ноге и я, шикнув, стряхнула их.
— Два…
Проклятая Бездна, пусть будет Эолис. Такой, каким я его помню. В конце концов он здесь — хозяин подземелья.
— Три…
Не знаю, вышло ли, но моя кожа приняла антрацитовый цвет. Рост изменился, улучшился обзор. Монстры отпрянули, попятились назад, клацая жалом.
— Медленно двигаемся вперёд, — командовал Юан. — Мелких пауков стряхивай, факел держи перед собой. Они не любят огонь.
Десятки круглых бусин горели в темноте. Шепчущие ткачи стекались из глубин тоннеля, наблюдали за нами, но нападать не спешили.
От напряжения по моему виску побежала капля пота. Начала кружиться голова, тошнота подступала к горлу, нарушалась координация. Иллюзия, сотворённая мною, отнимала все силы, но я держала её, как могла. Казалось, пауки чувствовали моё состояние. Они перестали отступать, напротив, начали надвигаться, окружая нас плотным кольцом.
— До нужного поворота осталось немного, — Юан одной рукой он сжал мою ладонь, в другой — держал клинок наготове. — Они поняли, что мы их дурим.
Иллюзия дрогнула. Кожа вернула былую бледность, уменьшился рост, а с ним растаяла уверенность. Пауки почуяли страх. Ощутили ужас. Издав не то скрежет, не то визг, они атаковали нас.
Меч засверкал в руках Юана. Паучьи лапы отлетали в стороны, монстры отступали, но их было слишком много. Я беспомощно озиралась, не зная, чем помочь. Яростно отмахивалась от назойливых тварей факелом, но огонь лишь раззадоривал их.
Дроу набрал в рот горючую жидкость, выхватил у меня огонь и выпрыснул вещество сквозь пламя. Загорелась паутина вместе с коконами. Визг стал истошным и пронзительным. Пауки расступились, образовав узкий проход.
— Бежим.
Эльф грубо потащил меня за собой. Я спотыкалась, задыхалась от дыма и гари, чувствовала, как пауки цепляются за одежду и волосы, как их лапы царапают кожу. Но Юан не останавливался, он бежал, рассекая пространство клинком, прокладывая нам путь сквозь паучью бездну.