— Ворота, — скомандовал главарь и двое эльфов, спрыгнув с телеги, побежали к обгоревшему амбару.
Отодвинув засов, они навалились на железные створки и, как только дверь распахнулась, готовясь поглотить нас, с ходу запрыгнули обратно в повозку.
Внутри амбара — пустота. Широкий тоннель, спуск в подземелье. Едва оказавшись внутри, главарь махнул рукой, обрушив вход, и стены амбра сложились бесформенной кучей. Пыль взметнулась, заполнив собой все пространство, и я закашлялась, прикрывая рот рукавом. В кромешной темноте, воцарившейся после обрушения, ориентироваться было невозможно. Слышно было лишь тяжелое дыхание да скрип колес, продолжающих свой путь вглубь тоннеля.
Стук, скрежет, визг. Повозка дергалась, скакала на неровной поверхности, мы бились плечами то друг об друга, то о стенки телеги. Я слышала как с облегчением вздохнул иллюзионист, выйдя из медитативного оцепенения, как оживились мятежники, загалдели и даже послышался смех.
Дроу видят в темноте. Вот, что я вспомнила о тёмных эльфах. Для них мрак подземелья всё равно, что мне тусклый свет лампы. Видно плохо, но им — достаточно.
Я нащупала стенку телеги и ухватилась за нее, чтобы хоть как-то удержаться. Кругом темно, хоть глаз выколи, и дышать становилось трудно. Пыль густым слоем оседала на лице.
Впереди слабый свет магических кристаллов вёл нас, как маяк. Расширялся с каждый ударом копыт, освящал всё больше пространства. Когда мы подошли ближе, я увидела ворота. Не хлипкие дверцы амбара, а тяжёлые многослойные крепостные.
Откинув капюшон, главарь ударил по двери кулаком и в смотровом окне мелькнули два жёлтых глаза.
— Кто? — спросили по ту сторону.
— Свои, — ответил главный.
— Докажи, что не иллюзия.
— Ты спёр у Оассиса его пойло и в наказание я поставил тебя на дежурство.
С той стороны прокатилась усмешка, раздался лязг засова, и тяжелые ворота начали медленно отворяться, впуская нас внутрь. В тоннель хлынул тусклый, дрожащий свет факела.
Похоже, мы прибыли.
— Давай сразу к лазарету, — кивнул главный возничему и повозка снова затряслась по дорогам подземелья.
«Лазарету?» — нахмурилась я, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь сетку покрывала.
Город. Мы въехали в большой подземный город. С домами, улицами, конюшней, тренировочным полем и бог весть чем ещё. Здесь вместо дверей висели брезентовые пологи, строения оказались все сплошь низкие, свод подземелья держали деревянные сваи. Магические кристаллы с флуоресцентным светом были просто воткнуты в землю на манер фонарей.
И жители этого города — мужчины. Мятежники, о которых говорила торговка. Здесь их оказалось не десяток и не два — сотни.
Подземный город со своими порядками и правилами, населённый одними мужчинами. Тёмными эльфами Вольмонда.
Мысленно я попыталась вспомнить молитву. Скоро меня раскроют и убьют, а может совершат что-то куда хуже и омерзительнее…
— Раненых к лекарю, быстро! — послышалась команда и все начали спешно выбираться из повозки, толкаясь и ругаясь.
Слетели синие покрывала, бандиты засуетились, вытаскивая раненых. Один из них, споткнувшись, едва не уронил бессознательного товарища.
— Отец, ты вернулся, хвала Полнолунию! — к главарю подошёл молодой эльф, едва достигший совершеннолетия. Тонкий-звонкий изящный, но с голосом низким и бархатным.
— Илай? — пепельные брови командира поползли вверх.
Он посмотрел на юношу, затем перевёл взгляд на меня.
— Я думал ты ослушался приказа и отправился с нами, — всё ещё обращаясь к парню, ошеломлённый главарь двинулся в мою сторону. Медленной хищной походкой, как пантера перед прыжком.
Моё тело вибрировало от дрожи. От ужаса. Я онемела и оцепенела, словно мышь перед змеёй.
— Если ты, Илай, остался в лагере, то кто же тогда приехал с нами? — командир мятежников навис надо мной.
Он размял шею, — я слышала как хрустнул каждый позвонок, — и потянулся рукой к моему одеянию. Миг — и покрывало упало с моего лица.
Глава 6
Молния.
Во взгляде командира сверкнула молния. Главарь втянул воздух сквозь зубы, его ноздри затрепетали, в глазах плескалось потрясение, граничащее с паникой.
В фиалковых глазах.
Это, пожалуй, последнее, что я запомню в своей жизни: необычный цвет глаз моего убийцы. Он же, полагаю, не оставит меня в живых?
В подземном городе воцарилась тишина. Мятежники застыли в немом изумлении, сотни глаз впились в меня, не моргая. Даже раненые на миг перестали стонать.