– А теперь?
– Я не могу тратить на него силы. – Рейн коснулся ее щеки. Ей так не хватало этих прикосновений. – Я хочу тратить их на любовь к тебе. Я люблю тебя.
– И я люблю тебя, – ответила Микаэла, касаясь губами его губ.
– Я прощен? – Он ухватил зубами ее нижнюю губу.
– А ты простишь меня за то, что я была такой…
– Упрямой? Неуступчивой?
– Да. – Ее руки скользнули к его бедрам. – Поцелуй меня, Рейн, пока я не умерла от желания.
– Этого нельзя допустить, – сказал он, целуя ее.
– Прикоснись ко мне, я так скучала по твоим рукам. Он расстегнул на ней блузку, спустил с плеч и обхватил ладонью грудь.
– Я хочу тебя, сейчас.
– А твоя спина? – Микаэла осторожно погладила его. – О! Там больше нет ран.
Усмехнувшись, Рейн посадил жену к себе на колени, сжал под юбкой ягодицы, поласкал бедра, а потом взял в рот сосок. На миг подняв глаза, он с радостью увидел на ее лице нетерпение. Микаэла теснее прильнула к нему, стала лихорадочно расстегивать ему штаны, а он продолжал губами и языком ласкать грудь, сначала одну, потом другую. Тем временем ее пальцы сомкнулись на его плоти, гладили, прижимали к лону.
– Это неприлично, – прошептала она.
– Нисколько, – ответил Рейн, усиливая нажим. – Господи, я уже думал, что больше никогда тебя не обниму, Микаэла. Я люблю тебя, Микаэла.
Она направила его к цели, улыбаясь, сжала руками спинку стула и начала ритмично подниматься и опускаться, будто скакала легкой рысью.
Не обращая внимания на жгучую боль в спине, Рейн еще глубже вошел в нее. Она видела его наслаждение, чувствовала, как оно поглощает его, и когда она уже изнемогала от желания ощутить его экстаз, Рейн повел ее за собой к вершине. Ему казалось, что он перестанет дышать, перестанет жить, но тут оба вздрогнули в последней судороге, граничащей с болью. Он никогда ее не покинет. Она завладела его душой, она будет с ним и в следующей жизни, и он будет любить ее много веков. Без нее он ничто. С ней он будет жить. И когда Микаэла с откровенной страстью приникла к его губам, Рейн понял, что вернулся домой.
Он смотрел, как она принимает ванну, находя эту процедуру очаровательной.
– Ты не опаздываешь? «Виктория» могла уже выйти в море.
– Возможно. Если дядя не нашел корабль, мятежникам не о чем беспокоиться.
– Готов поспорить, что нашел.
«И почему ее влажная кожа сводит меня с ума?» – подумал он.
– Я все равно не уверена, что у Николаса хватит времени остановить их.
– Тогда их должны остановить мы.
– Не поняла.
– У меня здесь два корабля, на них столько же пушек, сколько и на «Виктории».
– Ты серьезно?
– Иначе я не завел бы этот разговор.
Микаэла ухватила его за ворот рубашки и притянула к себе, чтобы поцеловать.
– Спасибо, любовь моя.
– Я ожидаю награды за свою отвагу.
– О да, ты будешь вознагражден. И еще как. – Поцеловав его, она вернулась к своему занятию.
– Ты хотела увидеть Николаса?
– Нет. Я собиралась послать ему сообщение и вернуться на остров.
– Зачем?
– Ждать тебя.
– И ты отступишь, когда цель так близка?
– Конечно, нет. Но после моей лжи в Марокко тут меня будут разыскивать не только за измену. А я не хочу рисковать и снова потерять тебя, Рейн.
– Полагаю, на этот раз мы должны появиться в качестве мужа и жены.
– На этот раз ты наверняка шутишь.
– Кабаи скоро принесет мою одежду, а карета будет здесь через час. Поэтому если ты не хочешь, чтобы я пронес тебя на руках голой через весь Лондон…
Микаэла брызнула в него водой и поднялась. Рейн с вожделением смотрел на мокрое тело жены. Лондон подождет, решил он, направляясь к ней.
Глава 38
Город наводнили слухи.
Микаэла Дентон освобождена из рук похитителей, ее постоянно видят в обществе Рейна Монтгомери. Он искал ее?
Заплатил за нее выкуп и завоевал ее сердце? Они женаты? Любовники? Кто ее украл и зачем? Почему ее дядя ничего не сделал ради спасения бедной девочки? Какое бесстыдство, их видели в самых дорогих ресторанах и магазинах! Причем резвящимися, словно маленькие язычники! Все были потрясены открытым проявлением любви, тем, с какой нежностью он прикасался к ней, и тем, что она не сводила с него глаз. Он не жалел денег на кареты и лакеев, на перстень, который сам для нее придумал. Он купил его не у лучших ювелиров Лондона, а у какого-то еврея, заплатив безумную цену, чтобы получить его до наступления ночи. Говорят, перстень великолепен, Микаэла плакала, когда он надел его ей на палец. Леди Хейворд готова поклясться в этом.
Он не отпускал ее от себя, пресекая все попытки нарушить их уединение. А с каким удовольствием он водил ее по магазинам и носил свертки! А как прелестно она выглядела прошлым вечером!
Рейн знал об этих разговорах, даже получил свою долю назойливых вопросов. Откинувшись в кресле и наблюдая за портнихами, которые суетились вокруг его жены, словно вокруг королевы, он подумал, что Микаэла получает лишь то, в чем Дентон отказывал ей последние три года. Рейн хотел вернуть ей все, что отняли у нее эти мерзавцы, и жаждал мести. Скоро известие об их браке дойдет до бригадного генерала. И до Уинтерса.
О золоте теперь заботится Николас. Забавно было видеть его лицо, когда Микаэла предложила ему в помощь корабли мужа. Рейн нахмурился. Они до сих пор не знали, нашел ли Дентон судно, да и отплытие «Виктории» почему-то загадочным образом задерживалось.
– Рейн, – взмолилась Микаэла.
– Достаточно, – улыбнулся он.
Портнихи замерли. Они походили на испуганных ланей перед голодным волком. Он встал с кресла и направился к жене.
Она подняла голову.
– Здесь мне больше нравится. Впервые не нужно вытягивать шею, чтобы посмотреть на тебя.
Рейн поцеловал ей ладонь.
– С этого времени я начну сутулиться, любовь моя.
Девушки мечтательно вздохнули.
– Ни за что!
– Как скажешь, дорогая. Нарядов достаточно?
– По-моему, да. – Вокруг были разложены четыре готовых, дюжина раскроенных, нижнее белье и туфли к каждому наряду. – В году не хватит дней, чтобы их надеть.
Рейн снял жену с возвышения и обнял.
– У нас впереди века, любимая.
Он нежно поцеловал ее, а Микаэла погладила его по заживающей щеке, скользнула языком по губам, и в этом движении было обещание. Девушки, собиравшие ткани и ленты, захихикав, оставили их одних.
– Теперь переоденься, и едем обедать. Я проголодался. – Рейн велел отвезти пакеты домой и стал нетерпеливо расхаживать по мастерской. Наконец Микаэла появилась. – Черт, я уже хотел искать тебя. – Он махнул в сторону примерочной.
– Это была твоя идея, Рейн, чтобы я все утро провела зашпиленной булавками.
– Лучше бы ты сняла и то, что на тебе сейчас, – прошептал он ей на ухо. – Немедленно.
– Тогда давай этим и займемся. – Микаэла схватила его за руку и вытащила из мастерской. – Идем, пока хозяйка не уговорила тебя купить весь дом, вместо того чтобы приходить сюда за покупками.
В карете он сразу обнял ее и нежно поцеловал. Целую милю или две Рейн просто обнимал жену, не обращая внимания на любопытные взгляды.
– Мне стыдно, что мы отделались от Кассандры таким образом. – Микаэла зевнула.
– Капитан Макбейн согласился ее сопровождать.
– Воображаю, что из этого выйдет! Она его ненавидит. Микаэла прислонилась к мужу и заснула. Рейн вынес ее из кареты на руках и, войдя в дом, направился прямо в спальню. Она принялась убеждать его, что прекрасно себя чувствует, но он раздел ее и уложил в кровать. Она тут же опять уснула. Нахмурившись, Рейн пощупал ей лоб, измерил пульс и решил, что это просто волнение.
Несколько часов спустя Микаэла вскочила и бросилась к ночному горшку. Ее вырвало. Она уже догадалась о причине своего недомогания, когда обнаружила, что грудь ее стала необыкновенно чувствительной. Она жила рядом с Агнесс во время ее последней беременности, поэтому была достаточно информирована. Умывшись и прополоскав рот, она позвала Кабаи, чтобы тот помог ей одеться. Предстоит особенный вечер, она здорово позабавится, мучая Рейна, а потом сообщит, что его желание исполнилось.