– Привет. – Мой чертов голос надломился.
– И тебе тоже, – ответил он. Наши глаза снова блуждали. Не очень хорошо, но и не в первый раз. Это всегда вызывало у меня чувство вины. Если бы это были руки, вместо взгляда, то сейчас его пальцы обхватили бы меня за талию, сразу после того, как он стянул й капюшон черной толстовки Dead Kennedys, чтобы лучше видеть мое лицо; мои схватили бы его идеальные, загорелые каштановые волосы, и наши тела слиплись бы вместе, как две страницы в совершенно новой книге.
– Милли еще нет, но ты можешь войти. – Я шагнула в сторону, и толкнул дверь пошире. – Я ухожу. Она должна вернуться с минуты на минуту.
– Куда направляешься? – спросил он, положив руку на дверной косяк и преграждая мне путь к выходу.
– Мне очень жаль. – Я сложила руки на груди. – Мне не приходила записка о том, что тебя теперь должны волновать мои дела.
– Может быть, записка потерялась на почте. – Он сделал шаг вперед, заставив меня отступить, и, Боже, я даже не могла посмотреть ему в глаза, я была так взволнована. К счастью, моя голова была на одном уровне с его грудными мышцами. – Потому что ты определенно мое дело, малышка Леблан. – Мое сердце подпрыгнуло к горлу, не давая возможности вдохнуть, прежде чем он добавил: – И я думаю, что мы оба знаем, что лучше не притворяться, что я приглядываю за тобой.
Я натянула капюшон до самого подбородка, чтобы прикрыть пылающее лицо.
Обычно он был воплощением дерзости. Все клише буйного задиры, которые «СексиЗасранцы» успешно демонстрировали, заставили говорить о них в Школе Всех Святых. Их подданные и приспешники съели это дерьмо и «вернулись за добавкой». Возможно, я был виновата в том, что не заботилась о таких вещах, но я никогда не ощупала упоение от власти и «взрослой» атмосферы, которой щеголяли эти засранцы. Одной из причин, по которой я обратила внимание на Дина, было то, что он не воспринимал себя слишком серьезно и не был таким задумчивым и придурковатым, как остальные его друзья. С тех пор как он начал встречаться с Милли – а это было не так уж давно – он всегда пытался перекинуться со мной парой слов. Сначала он уверял меня, что не спит с ней. После того, как я сказала ему, почему бы и нет, он действительно разозлился. Теперь он встречался с ней и вел себя так же – целовал ее, Боже, я слышала их буквально на днях – хотя его глаза были устремлены на меня. Всегда на меня.
– Я… Э-э… – протянула я, и ржавые колесики в моем мозгу закрутились в поисках потенциальной лжи. У меня было надежное алиби. Мне действительно нужно было уйти. Но я не делилась этим с другими людьми, не говоря уже об одноклассниках, и уж точно не с тем чуваком, в которого была по уши влюблена. Но Дин был не из тех, кто отступает. Мне нужно было что-то сказать, что угодно, поэтому я сказала правду. – У меня назначена встреча с врачом.
Случайно подняв глаза, я увидела, как на его лице отразилось понимание и спокойствие. Он засунул руки в карманы. – Что-то не так?
Да. Вся моя жизнь неправильна .
– Ничего такого, – я заправила прядь волос за ухо под толстовку. – Иногда мне просто нужно… – заткнись, черт возьми, сказал мне голос. Ощущать себя маленькой и уязвимой не было моей проблемой.
– Что…? – Он опустил подбородок, подбадривая меня. И это был вопиющий позор, что химия была необъяснимой нитью, которая тянула и связывала двух людей вместе. Потому что именно это я и чувствовала в тот момент. Прикованной. То, как он смотрел на меня, словно я была центром мира, беспокоило меня. Это мне льстило. Овладело мной. Боже, мне нужно было быстро что-то сказать, чтобы он заткнулся и оставил меня в покое. Какой бы постыдной ни была правда.
– Чтобы сделать массаж груди. – Мне нужно было удалить всю слизь из дыхательных путей, но это было не то, чем я хотела бы поделиться с ним. Я приподняла бровь и засунула кулаки в карманы. – Ну, знаешь, чтобы было сексуально и все такое.
Мои глаза были надежно прикрыты толстовкой, но этого все равно было недостаточно. Рядом с ним ничего не было достаточно. Даже в трехслойной одежде я всегда чувствовала себя голой.
Массаж груди был еженедельным событием. Иногда мне приходилось ходить в клинику. Иногда ко мне приходила медсестра. И хотя Милли ни словом не обмолвилась о моей болезни своему парню, я знала, что если он действительно останется здесь, то рано или поздно узнает об этом.
Протиснувшись мимо Дина, я направилась к главному входу в поместье. Прямо к воротам вела мощеная дорожка, но мне нравилось идти длинным путем, через огромный бассейн Вишеса и лужайку цвета зеленых глаз Дина. Ходить по краю. Чувствовать себя живой.
Я услышала шаги Дина, бегущего за мной. Даже не оглядываясь назад, я знала, что он щеголяет той самой улыбкой, которая почему-то разозлила меня.
– Массаж груди, да? – В его голосе звучала хитрость. – Многие парни с удовольствием помогли бы тебе в этом.
– Спасибо, Дин, за жуткий комментарий.
– А что жуткого в том, что парни хотят потрогать твои сиськи?
– Дело в том, что это говорит мне бойфренд моей сестры. Это немного неуместно. И под немного, я имею в виду чрезвычайно.
– Никогда не говорил, что хочу сделать это сам, – он цыкнул и добавил: – И вообще, какого хрена тебе понадобился массаж груди? У тебя что-то не так с сиськами?
Я остановилась у глубокого конца бассейна, повернулась и посмотрела ему в глаза так, что это показалось мне слишком интимным. Мы стояли лицом к лицу. Тело в тело. Ветер был холодный, но ласковый. Я сделала шаг назад. С этого ракурса Вишес мог видеть нас из окна своей спальни. Последнее, что мне было нужно, – это вооружить его новыми патронами против Милли, чтобы он мог сказать ей, что видел, как я флиртую с ее парнем. Мне нужно было убедиться, что она защищена, несмотря ни на что.
– У меня заболевание, – сказала я, и слова сорвались с моих губ прежде, чем я смогла их остановить. Его глаза потемнели, на лице отразились подозрение и недоверие.
– Какое? – спросил он, выглядя смущенным, раздраженным и ... обиженным? Может быть.
– Кистозный фиброз. Это болезнь легких.
– Это излечимо? – настаивал он, и голос его звучал жестко. Его брови упали, как камень. Как будто он в чем-то обвинял меня.
– Нет, – я почувствовала, как мои щеки потеплели. – Я с этим родилась. И умру с этим. Скорее всего, именно из-за этого и умру. Вероятно, молодой. Оба моих родителя являются носителями этого гена.
– Милли не болеет. – Вот оно опять. Неужели он надеялся поймать меня на лжи? Потому что если бы я была лгуньей, то сказала бы, что я обладаю сверхспособностями или IQ Эйнштейна. Я фыркнула от смеха, потому что это было привлекательно и все такое.
– Ну, Милли повезло, – выплюнул я. Ей правда повезло. Во многих смыслах этого слова. – То, что оба родителя несут этот ген, еще не означает, что все их дети получат его. Назови это русской рулеткой природы, если хочешь. И именно я получила пулю в чертову шею. Вот тебе и забавный факт на сегодня. Теперь я могу идти?
С любым другим парнем я бы развернулась и ушла. Просто. Но с Дином «Мятежным» Коулом все было не так просто. Мне хотелось доить каждую секунду, проведенную с ним наедине. Я даже не была уверена, почему. Я чувствовала себя странно, мучительно и волнующе, когда он был рядом, и в тот момент, когда он уходил, знала, что буду ненавидеть себя за каждое слово, которое сказала, за каждый свой поступок и каждый вздох, который я сделала.
– Рози.
Я подняла голову и, прежде чем поняла, что происходит, почувствовала его грубые ладони на своей талии, и мое тело полетело в бассейн. У меня не было времени подготовиться к падению. В прямом или переносном смысле. Мое тело ударилось о воду плашмя, погружение было болезненным, как будто я врезалась прямо в бетон. Я использовала свои руки, чтобы всплыть вверх и получить немного воздуха. И ощутила холод воды только тогда, когда сделала один отчаянный вдох. Я открыла глаза, все мое тело сильно дрожало, и прежде чем мои глаза привыкли, рядом со мной раздался громадный всплеск. Дин тоже прыгнул.
Мое сердце бешено колотилось, как отбойный молоток. Я чувствовала, как оно бьется о мою грудную клетку, ныряя вниз, пытаясь пробиться наружу, через мой желудок, через мое горло, желая вырваться, вырваться, вырваться. Тело Дина подплыло ко мне, прижав меня к безмятежно-голубой стене, и я начала бросаться на него с кулаками. Бешеные, злые удары. Это были не те шутливые шлепки от девушки, чтобы, чтобы пофлиртовать или предупредить парня держаться подальше. Нет. Я вцепилась ногтями ему в грудь, желая пустить кровь.