Знал это, признавал это, и у меня не было никаких гребаных проблем с этим.
Как только я вернулся домой, мама с папой набросились на меня, как будто я был самим Богом. И для них я был таким. Я рос, веря, что солнце светит прямо из моей задницы и что я сделан из чистого золота и цепных оргазмов. Это было то, что мои родители вбили мне в голову, и именно таким я в конечном итоге стал. К моим младшим сестрам – Пейтон и Кили – они относились не иначе, и они оказались такими же успешными, как и я. Кили изучала медицину в Мэриленде, а Пейтон была аспиранткой в Университете Беркли, в то время как она работала над своей диссертацией, занимаясь чем-то одновременно впечатляющим и незапоминающимся.
Что еще сказать? В семье Коул родились красивые, преуспевающие дети.
Помимо того, что я зависел от алкоголя и травки, чтобы забыть о существовании Нины, я был почти идеален.
Идеальный генеральный директор.
Идеальный бизнесмен.
Идеальный сын.
Идеальный любовник.
Я мог бы продолжал вечно, но какой в этом смысл? Кроме того, отлично владел навыками тайм-менеджмента.
– Вот твой сэндвич, дорогой, с той особой горчицей с фермерского рынка, которую ты любишь. – Моя мама, Хелен, прижалась губами к моему лбу, прежде чем сесть рядом со мной за кухонный стол. Отец, Илай, сидел напротив меня с гордой ухмылкой на губах.
Мы немного поговорили о работе, политике и местных сплетнях, а потом мама опустила глаза и начала играть своим жемчужным ожерельем поверх лимонного кардигана.
– Милый, мне нужно тебе кое-что сказать, только не злись.
Естественно, я уже был раздражен.
Я поднял глаза от своего сандвича, жуя, когда ее движения стали более нервными, а горло сжалось.
– Недавно… Мы связались с Ниной. – Мама нервно разгладила ткань своего кардигана. Я не должен удивляться, что Нина позвонила маме, но так или иначе, был удивлен. Папа снял очки и ущипнул себя за переносицу.
– Ты не можешь повернуться к ней спиной, Дин. Нам пора поговорить об этом, – сказал он.
– Здесь не о чем говорить. Она – мое дело, а не ваше. Чего она хотела?
– Она просила меня убедить тебя встретиться с ней. – Мамины глаза умоляли.
– Она просто ёбнутая.
– Дин, следи за языком, – отругал меня папа, как будто мне было четыре года. Да уж. Хотел бы я посмотреть, как его задница справилась бы с такой женщиной, как Нина. У него была Хелен, твою мать, Коул. Замечательная, добрая, милая и чертовски сопереживающая. Судить легко. Иметь же дело со сложным дерьмом, однако, нет.
– Ну что? – Я поплелся обратно в свое кресло. – Скажи это, Хелен? – Я назвал ее по имени, что всегда раздражало мою маму, и она поморщилась.
Ты же первоклассная задница, Мятежный.
– Я должен дать ей шанс, верно? Она имеет право объясниться. Пора тебе с ним познакомиться. Подумай о потенциальной связи. Да ладно, я все это слышал, но всегда готов повторить.
– Нечестно перекладывать все это на твою маму. – Папа накрыл ее руку своей. Я моргнул один раз.
– Разве это справедливо по отношению ко мне?
– Рано или поздно тебе придется встретиться с ней лицом к лицу, – возразила мама.
– Я позволю себе, блять, не согласиться. Я никогда больше не увижу ее лица. Поверь мне. Действительно.
– Нам нужно разобраться с этой ситуацией. Коулы так себя не ведут. – Мой отец начал говорить своим властным голосом. Илай Коул всемогущий – вот определение хорошего человека. Всегда хочет поступать правильно. – Ты же знаешь, зачем она тебе звонит. Пришло время тебе посмотреть в лицо тому, что она хочет сказать.
– Если она хочет, чтобы я встретился с ним, то я охотно это сделаю, но не за деньги.
– Это можно устроить. – Он поскреб щетину оправой очков. Он понятия не имел, о чем говорит. Я не хотел тащить Нину в суд и годами сражаться с ней из-за этого.
Я встал и перегнулся через стол.
– Вы меня любите? – спросил я обоих своих родителей.
– Конечно, – усмехнулся папа.
– Тогда поверьте мне, когда я говорю, что мне лучше с ним не встречаться. Я еще не готов. Уважайте мое решение. Отпустите ситуацию.
Чувствуя себя дерьмово – я вел себя как маленький – я поднялся по лестнице в свою старую комнату, готовясь принять душ. Зазвонил мой телефон. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, но я все равно заглянул.
Р ози: Мне нужно, чтобы ты меня забрал. Нет машины + уж ин в аду = отчаянные времена требуют отчаянных мер.
Пытаясь поднять свою гребаную челюсть с пола, я усмехнулся. О, момент настал.
Дин: Буду через 10 минут.
Р ози: Обещай не приставать ко мне.
Дин: Ну уж … Нет
Я дал ей секунду, чтобы обдумать это, прежде чем отправить еще одно сообщение.
Дин: Я обязательно приеду. Зайду . И одержу победу (и тогда приду снова).
Р ози: Не могу поверить, что настолько отчаялась, чтобы терпеть тебя. Обещай хотя бы ником у не говорить о нашей встрече.
Дин: Да, что угодно.
Как будто всем не насрать. В этот момент мы с Рози были двумя незакрепленными пушками в безукоризненно работающей машине. Вишес и Милли устраивали свою жизнь. Джейми и Мелоди были женаты и уже родили ребенка. Даже плохой мальчик Трент носил свои штаны большого мальчика, разделяя совместную опеку над своей дочерью Луной со своей мамой-малышкой Вал. Все пускали корни и играли во взрослых людей.
Все, кроме нас.
Она была дерзкой, ни на что не годной младшей сестрой, а я – пьяницей-наркоманом, у которого самые серьезные отношения были с наркоторговцем. Никому не было дела до того, что мы ебем друг другу мозги, чтобы скоротать время, до тех пор, пока мы молчим и не испортили подготовку к свадьбе или не испачкали наряды подружки невесты и шафера.
Именно этого малышка Леблан и не понимала, потому что была слишком занята защитой драгоценных чувств своей любимой сестры. Чувств, которых даже не было. Я засунул мобильник в задний карман и подошел к шкафу в своей комнате, чтобы переодеться в чистую рубашку. Схватив ключи с тумбочки, мой телефон снова зазвонил.
Р ози: У тебя есть травка?
Пытаясь – и безуспешно – не рассмеяться, мои пальцы скользили по сенсорному экрану.
Дин: А как же твои легкие? Они разве у тебя не повреждены или еще, какое-то дерьмо?
Р ози: Принеси свою заначку, юморист.
Потакать ей – было единственным выходом. Рози хотела проверить границы дозволенного. Неужели она не знает, что у меня их нет? Что ж, этот урок она скоро усвоит.
Интересный способ.
Р ози
Что заставляет тебя чувст вовать себя живой?
Игры с огнем. Ошибаться. Признаться им во всем. Признаться во всем самой себе. Брать то, что хочу, и называть это своим. Даже если это не так, даже если я знаю, что этого никогда не будет.
Военнопленных следует отправлять на пытки в руки моих родителей. К такому выводу я пришла, проведя восемь часов с мамой и папой.
Я была крутой девчонкой. Справлялась с долгосрочным, опасным для жизни заболеванием. Как тот бесцветный, завершающий слой лака для ногтей, который никто не видит. Так что тот факт, что я была на грани слез, застал меня врасплох.
У меня не было машины, поэтому я сидела на ступеньках парадного входа, ведущего к особняку, и ждала, когда Дин приедет, свесив голову между ног.
События ужина крутились в моей голове, борясь со слезами, которые грозили пролиться. Мы все сидели за столом, обслуживаемым персоналом Вишеса, ели брошенные в вино устрицы из Австралии (очевидно, американские устрицы уже не такие крутые), обсуждая последние приготовления к свадьбе.