Я поворачиваюсь к нему, рот слегка приоткрыт.
— Что? Ты думаешь, что наемникам платят арахисом? Есть причина, по которой мы выполняем самые опасные и сложные миссии.
— Ничего из этого не было от рабских денег?
— Мой старик? Дал мне денег? — он смеется. — Я думал, ты с ним познакомилась.
— Это прекрасно. Что мы будем делать, возьмем один из этих кораблей и ворвемся в особняк Тибериона? Или это…
Я двигаюсь, чтобы потереть кончиками пальцев о особенно страшно выглядящий пистолет. Вэш спешит остановить мою руку.
— Лучше не прикасайся к этому. Довольно опасно.
— О.
— Ну, нет. На самом деле у меня было что-то более тонко запланированное. Позволь мне показать тебе.
Вэш ведет меня глубже в комнату к небольшому огражденному участку. Входим в дверь, и комната наполняется одеждой от стильной до безвкусной. Я приподнимаю подол толстой меховой куртки, пытаясь представить, что Вэш носит что-то настолько глупое.
— Это все твои вещи? — спрашиваю я с небольшим смехом.
— Костюм. Для слияния с толпой.
Я нахожу небольшую стопку нижнего белья с принтом животных и держу стринги с желтыми полосками.
— Я не думаю, что ты бы слился с этим.
— Ты будешь удивлена, — он ухмыляется.
— Думаю, тебе придется показать мне.
Я двигаюсь по комнате с новой целью, пытаясь найти другие предметы одежды, которые я хотела бы увидеть, когда все это закончится. Нашла пару кожаных брюк с кожаной курткой. Я поднимаю брови. Да. Прежде чем я смогу найти больше возможностей, он заходит за угол, держа дорогое платье с несколькими яркими поясами. У него есть платье похожего стиля для меня.
— Надень это, — говорит он, бросая его мне.
— Что, прямо здесь? — спрашиваю я. — Помни, это ты тот, кто должен заставить меня простить тебя. Я думаю, это ты должен раздеться для меня.
Он ухмыляется, натягивая ремни на штанах. Он позволяет поясу расстегнуться и повиснуть, стягивая рубашку через голову. Я кусаю губу, когда я смотрю на его гладкую кожу и восемь кубиков пресса. Я хочу дотянуться и потрогать, провести пальцами по каждому изгибу его мышц, но буду чувствовать себя слишком виноватой. Я должна напомнить себе, что каждая секунда, которую мы тратим впустую, может означать чью-то жизнь. Возможно, прямо сейчас есть раб, ожидающий выхода на сферу битвы, чтобы быть убитым как набор.
Как бы мне ни хотелось использовать это и взять каждую секунду, я быстро снимаю свою одежду и бросаю платье. Я не прилагаю усилий, чтобы быть сексуальной теперь, когда мой разум зациклен на рабах, и Вэш замечает. Он дает мне взглянуть, но мудро решает не комментировать. Тем не менее, я не могу сказать ему, чтобы он поторопился, поскольку он продолжает тянуть свое собственное раздевание.
Теперь он без рубашки, и мои глаза следуют за широкими плечами и гладким конусом его груди до талии. На нем нет ни капли жира. Это все, что я могу себе позволить, чтобы не сделать шаг вперед и не прижаться ртом к нему, чтобы попробовать его. Кажется, это было так давно, что не знаю, как я раньше жила без него.
Он стягивает штаны. Он носит только облегающее нижнее белье из тонкого эластичного материала. Он подцепляет пальцем пояс и тянет вниз, пока я вижу, как глубоко V-образная мышца его живота ведет к его тазу. Затем он позволяет ремню защелкнуться и начинает надевать костюм, ухмыляясь, как будто он знает, как сильно я хочу видеть, как он снимает последний кусочек одежды. Он хочет, чтобы я попросила его сделать это, умоляла его, но не буду — не могу. Для этого будет достаточно времени, если мы переживем это.
Я изо всех сил стараюсь надеть свое собственное изысканное платье. Он уже надел свой костюм к тому времени, как я поняла, в какую дырку входит моя голова. Я говорю себе, что позволяю ему помочь мне закончить надевать его, потому что хочу сделать это как можно быстрее. Но это не единственная причина. То, как его руки касаются моей кожи, вызывает у меня теплое покалывание. У него есть своеобразная тенденция прикасаться к моим сиськам и заднице больше, чем к любой другой части моего тела, что заставляет меня улыбаться.