— Претензии довольно зажигательные, — добавляет Софи.
Стараюсь не улыбаться с гордостью, как быстро она подобрала игру.
Я киваю.
— Они должны прийти из уважаемого источника, если они собираются держать какую-либо землю.
Мастер Келсакс гладит свой стертый подбородок.
— Понимаю. И что вы ожидаете от меня взамен на это?
Я открываю ладони.
— Ничего. Как я уже сказал, ваш приход к власти пойдет на пользу нашему работодателю.
— Смогу ли я увидеть эти сведения сам, прежде чем публиковать их? Откуда мне знать, что ты не выставишь меня дураком и не заставишь публиковать ложь?
— Вам будет предоставлена документация и источник. Если вы решите не публиковать, это ваше право.
Он медленно кивает.
— Что тебе нужно?
— Только личная подпись вашего планшета. Мы отправим информацию, когда придет время.
Он протягивает руку в карман пальто и вручает мне светоотражающий чип. Я достаю планшет из своей одежды и вставляю в него чип, записывая его информацию. Мой планшет также начинает создавать скрытую, удаленную червоточину для него, как только я получаю его информацию.
— Очень приятно, — говорю я, вставая и кланяясь.
Софи приседает, и мы поворачиваемся, чтобы пройти сквозь толпу.
29. Софи
Когда мы возвращаемся в высокотехнологичную машину Вэша, я ругаю его.
— Не мог бы ты рассказать мне, какого черта мы делаем? Я ожидала, что ты… я не знаю. Сделаешь что-то, что связано с оружием и избиением людей?
Он дает мне удручающе сексуальную улыбку, когда он запускает двигатель.
— Я полагаю, что для меня это нечто больше, чем ты думала.
Я закатываю глаза, но не могу удержаться от улыбки, а затем кусаю губу.
— Возможно. Должна признать, я горжусь тем, что ты придумал способ сделать все это, не убивая никого. Я просто хочу, чтобы ты рассказал мне о плане.
— В этом-то и проблема, — говорит он. — План развивается по мере нашего продвижения. И я не могу обещать, что никто не умрет до того, как это будет сделано.
— Подожди. Ты же не собираешься делать все это?
— Не совсем. Меня учили импровизировать. Я прихожу подготовленный и работаю лучше всего, когда на ногах.
— Здорово. Пожалуйста, скажи мне, то у тебя есть грязь, которую ты обещал Кселаксу?
Он поворачивает за угол на высоких скоростях. Я почти кричу, но у меня нет времени. Сиденье сжимает меня, удерживая от ощущения силы его резкого поворота. Я стряхиваю с лица распущенную прядь волос и хмурюсь.
— Нужно ли мне это сейчас? Нет. Хотя это небольшая проблема. Трудным было заставить Келсакса согласиться опубликовать его. Кроме того, получение его личных данных было удачным случаем. Я наполовину ожидал, что он даст мне площадку своего помощника, но он, вероятно, слишком жадный, и не хочет, чтобы кто-то еще разливал грязь.
— Грязь, которой у тебя нет.
Он поднимает палец.
— Грязь, которая у меня будет. У всех есть грязь, и я оказался отличным копателем.
— Где ты планируешь все это найти?
— Источник, — легко говорит он.
Несколько минут спустя мы вернулись в дом его отца.
— Было бы легче, если бы ты просто подождала здесь.
— Ты обещаешь ни в кого не стрелять?
Он вздрагивает.
— Я обещаю сделать все возможное, чтобы никого не застрелить.
— Хорошо. Я буду ждать здесь.
Он выпрыгивает из машины и убегает во тьму. Я смотрю, как он лезет за пределы здания своего отца и пинает через окно. Примерно через тридцать секунд я слышу выстрелы из плазменных винтовок и даже вижу, как из одной из стен здания вылетает струя тепла.
Пауза, крики, грохот звуков, а затем еще одна долгая тишина. Затем, я вижу, как Вэш мчится к машине на невероятных скоростях. Лучи плазмы пробиваются сквозь ночь, едва не задевая его, когда он скользит рядом с автомобилем и использует дверь в качестве щита. Он проскальзывает внутрь, закрывает дверь, и пускает машину в обратном направлении.
— Что случилось? — кричу я сквозь звук двигателя и пушек.
Он ухмыляется, глядя через плечо, когда автомобиль мчит назад.
— Я ни в кого не стрелял.
Мы достигаем открытой части города, и он может поднять машину в воздух, тяжело кувыркаясь, пока мы не окажемся далеко от выстрелов позади нас.
— Почему у меня такое чувство, что ты не все мне говоришь.
— Ну вот. Ты сказала мне ни в кого не стрелять, так что я не стрелял. Ты ничего не говорила о ударах кулаками, ногами, укусах, ударах в голову или борьбе.
— Борьба? — спрашиваю я сухо. — Ты не был там достаточно долго, чтобы бороться.