— Ах да, чуть не забыл. Завтра почтой доставят вам книгу. Своего рода бонус. Если надумаете купить метлу, книга останется у вас… До свидания.
Он слегка поклонился и надел шляпу:
— Удачных полетов!
«Какое странное пожелание, — подумала Мелани. Закрыв дверь, она наблюдала из окна, как гость широким шагом спускается к дороге и садится в голубой форд. — Какая может быть связь между метлой и полетами?»
Внезапно у нее перехватило дыхание. Метла выскользнула из пальцев. Потом здравый смысл возобладал, и она натянуто рассмеялась. Чего только не взбредет в голову!
Подняв метлу с пола, она отнесла ее в прихожую и засунула в дальний угол шкафа. После вернулась к домашним делам, от которых ее отвлек мистер Михельсон. Времени уже много, а она еще ничего не сделала. И если б только это! В одиннадцать — кофейные посиделки у соседки, а уже без четверти одиннадцать…
Мелани вздохнула. Еще одно бездарно потраченное утро… к тому же посиделки сегодня у Глэдис. Хотелось верить, что на этот раз кофе у нее не перекипит. Глэдис настолько зациклена на своем ребенке, что у нее нет времени ни на что другое. Мелани не хотелось судить ее слишком строго, но она была твердо убеждена: подошел твой черед варить кофе — будь добра отнестись к этому ответственно, независимо от того, есть у тебя ребенок или нет.
Потом ее мысли снова вернулись к Фреду Если быть честной, их брак, которому уже почти шесть месяцев, не оправдал ожиданий ни одного из них. В глазах Фреда и его голосе с каждым днем все больше недовольства. Спрашивать, что его расстраивает, нет никакой нужды, все ясно и так.
Но это нечестно! О детях они договорились с самого начала, когда еще только встречались. Она не раз повторяла, что ребенка нужно заводить в том возрасте, когда начинаешь ценить детей. Абсурд, когда молодые люди, не успев опериться, связывают себя по рукам и ногам. Младенец приковывает к себе, к дому. А родители к этому психологически не готовы. Вот вам вечный источник недовольства и обид. Фред соглашался с каждым ее словом, после каждой фразы решительно кивал и лез целоваться.
Теперь она понимала, насколько несерьезно он относился к ее словам, возможно даже, посмеивался про себя, уверенный, что после свадьбы все будет по-другому. Однако ее мнение не изменилось, и она не собирается его пересматривать. Сколько бы Фред ни насмехался над ее шляпками, сколько бы ни шутил, приписывая ей мечту стать ведьмой.
Она почувствовала, как одинокая слезинка скатилась по щеке и упала на ковер гостиной…
— Войдите, — крикнула сверху Глэдис. — А-а, это ты, Мелани. Ты первая, других еще нет. Поднимайся ко мне, взгляни на этого пупса…
Глэдис кормила малыша из бутылочки.
— Разве не очаровашка? — спросила она.
Мелани остановилась в дверях детской. Ее взгляд выхватил пухлое личико, круглый кулачок и два голубых, полных удивления глаза. Несмотря на все старания оставаться спокойной, она почувствовала, как сердце учащенно забилось, прижала руку к горлу.
Вопрос Глэдис был риторический, но условности требовали дать ответ.
— Да… — Мелани старалась, чтобы голос не выдал всплеска эмоций, — очаровашка…
— Не знаю, в кого такой красавчик, — сказала Глэдис. — Явно не в меня.
Внезапно она вскинулась.
— Кофе! Я забыла выключить кофе!
— Я выключу, — сказала Мелани и с облегчением сбежала вниз по ступенькам.
Кофе был безнадежно испорчен — по крайней мере, на вкус ценителя. Мелани разозлилась. К приходу Нины, Труди и Эллы ей удалось успокоиться, и она смогла поддерживать обычный треп ни о чем, который традиционно предшествовал главной теме. Даже внесла свой вклад.
— Как вам этот прелестный торговец метлами? — спросила она.
Все непонимающе уставились на нее.
— Торговец метлами? — наморщила лоб Нина.
— Ну да. Неужели к вам не приходил?
Судя по выражению их лиц, он к ним не приходил. У Мелани засосало под ложечкой. Но через мгновение ощущение прошло. Возможно, продавец стучал не во все двери, а выбирал по какому-то принципу? Соображений у него могло быть сколько угодно, да хотя бы простая прихоть.
— А может, вы не услышали его стук? А хотя неважно. — И она сменила тему.
До того, как происходил переход к главному вопросу, сменить тему не представляло труда. Разговор с легкостью перескакивал с одного на другое и с другого на третье. Только главная тема не допускала вмешательства, и, если ты не мог внести в нее свой конструктивный вклад — что ж, оставайся в сторонке и помалкивай.