- Кто здесь? - спросила женщина.
- Я тут. Сейчас зажгу свет, - спокойно ответила ей.
При свете Евгения Петровна щурилась и диковато оглядывалась.
- Вы садитесь, я сейчас чай принесу.
Когда я вернулась гостья сидела за столом. Расставила чашки и блюдца, но она всё ещё продолжала молчать.
- Вы как себя чувствуете? - начала я издалека, пододвигая к ней чай.
- Плохо, - вздохнула старушка отхлебывая чай. - Ничего почитай не помню. Кроме того, что объели меня твои пчелы.
Интересный поворот. А дальше что? Просьба о компенсации?
- Да что-то и не припомню такого, - улыбнулась я. - Да и следов от укусов на вас не видно, но если есть где, давайте осмотрю.
Бабулька ощупала руки и лицо, вздохнула не то облегченно, не то огорченно.
- Ведьма! - рыкнула она, подавшись вперед. - И бабка твоя была ведьма!
Я даже поперхнулась.
- А жила вроде скромненько, - гостья осмотрелась. - Куда-то все денежки припрятала хитрая жидовка.
Мое пучеглазие достигло апогея. Чай всё же провалился дальше. Кашель прекратился.
- Любопытно мне было как тут всё устроено, а тут еще ты притащилась. И тенетника изгнала, а он со мной даже не расплатился, сволочь.
Я всё также хлопала глазами, попутно пытаясь для себя прояснить кого наградили столь лестными эпитетами: меня или злостного неплательщика.
- Заварила сбор травяной, "правда" называется, - прошептала, запрыгнувшая ко мне на руки кошка. - Смотреть надо было, что в кипяток суешь. Но так даже лучше, всё стало ясно.
- И кошка эта, бесовское отродье, - бабка ткнула пальцем в усатую моську.
Та не осталась в долгу и выразительно клацнула зубами в паре миллиметров от пальца. Женщина отдернула руку.
- Несомненно всё так, - успокаивающим голосом психотерапевта начала я. - Но, боюсь, никто кроме вас всего того не видел. Да и солнышко сегодня припекало. Я вас и нашла в таком состоянии, как после солнечного удара. Медиков вызвать не получилось, вот я и оставила вас полежать у себя.
- Ах ты мерзость! - прошипела женщина.
На этой ноте я отобрала у нее чай. Хватит мне уже этой правды, наслушалась. Некоторое время бабулька еще бушевала, но потом пришла в себя и умолкла. Ещё пару минут помолчав, она уснула, уронив голову на скрещенные на столе руки.
- Надо опечатать ее, - вздохнула кошка, - она перевозчик.
- В смысле?
- Есть люди, которые узнали эту сторону жизни и научились из всего извлекать своеобразную пользу. Контактируя с разной нечистью, в основном не имеющей собственного материального тела, они разрешают подселение на некоторое время без существенного ущерба здоровью. За это получают определенное вознаграждение. Ведьмы, не имеющие силы, но обладающие знаниями, получают способность к магии на определенный срок. Это основная категория. Есть и другие, но те как правило просят денег или удачи.
- Это разрешено?
- Не запрещено, если квартирант прошел регистрацию, а контракт согласован с соответствующей службой.
- Ого, у вас и такое есть и это у организации без названия.
- Не у нас. Просто есть люди со способностями, которые работают бок о бок с обычными смертными и обычными договорами, но только им приходят на согласование такие контракты.
- Хитро придумано.
- А то, а вот таких недобросовестных перевозчиков мы запечатываем от вселения и заодно лишаем полученного вознаграждения. Но тут и лишать нечего. Тенетник, по-видимому, как-то убедил впустить его без аванса.
- Зачем спрашивать если можно заселиться, как ты рассказывала, без спроса и согласия? - Поинтересовалась я.
- Затем, что для принудительного заселения нечисть должна обладать собственными немалыми силами. Это бывает не у каждого. Но и расходоваться на малоперспективное жилье смысла нет. Этот перевозчик приглянулся тенетнику не просто так, а именно из-за близости к цели - вратам. Странно, что он не знал, что они запечатаны. Обычно такие существа хорошо чувствуют это. Ну да ладно. Разберемся. Сейчас нужно опечатать тело.
- Для человека это чем-то грозит?
- Для человека - нет, для перевозчика - да. Не сможет больше выходить в эфир ну и перевозить никого тоже больше не сможет.
- Эфир?
- Потом объясню. Идем, нужно всё приготовить.
Мы зашли в спальню и Элин сказала нажать на колёсико тяжелой металлической кровати. Я нажала и в деревянном полу приподнялись две доски, так что стало возможным подсунув пальцы, поднять их. Доски оказались тяжелыми, исписанными изнутри кучей рисунков и непонятных закорючек. Кошка прыгнула в образовавшийся проем и тут же там загорелся свет. Я последовала за ней. Внутри я помещалась, даже оставалась пара сантиметров запаса над головой.
Прямо под тем местом, где располагался стол, была уложена небольшая плита. Я расчертила ее согласно предложенной схеме. Затем подхватила деревянный коробок, где нашлись синие спички. Поджигались они просто от трения о любую поверхность.
- А теперь подожги линии, - сказала Элин.
Я провела горящей спичкой по чертежу. Контуры вспыхнули голубоватым пламенем. Наверху что-то дернулось и взвыло.
Элин произнесла несколько коротких слов, которые трудно было запомнить. После этого пламя погасло.
- Всё? - поинтересовалась я
- Да. Идем.
Мы выбрались наверх. Я вернула на место доски. В зале по-прежнему полулежала за столом наша гостья. Только вот на лице ее не было прежней злобы, даже морщинки будто немного разгладились. Она улыбалась.
Я вопросительно посмотрела на Элин.
- Побочный эффект. При запечатывании мы обязаны закрыть все энергетические бреши по минимуму. На физическом теле это сказывается тоже положительно. Но особо об этом мы не распространяемся, а то потом не отобьешься. Если бы Евгения Петровна после этой процедуры вдруг пересмотрела свои взгляды на жизнь, немного занялась собой, стала бы меньше жалеть себя и злиться на окружающих, то и осталась бы в таком состоянии дольше. Однако, человека в этом возрасте уже трудно переделать.
- А она что-то будет помнить?
- Этим я сейчас и займусь.
Тут кошка запрыгнула на стол, что-то пробормотала и наша гостья подняла голову, села ровно и стала зачарованно смотреть ей в глаза. Они еще долго играли в гляделки, а потом начали раскачиваться, словно пара кобр, из стороны в сторону. Ещё секунда и Евгения Петровна снова уронила голову на скрещенные руки. Элин вытянулась рядом.
- Ты как?
- Всё ещё тут. Она очнется еще нескоро. Возьми меня на руки, пойдем во двор.
Мы вышли и сели на крыльце. Кошка растянулась у меня на коленках.
- Тяжеловато мне в таком облике, - воздохнула Элин.
- Скажи, а это страшно?
- М? - совсем по-кошачьи мурлыкнула Элин.
- Умирать.
- Всегда страшно, - ответила она. - Идем спать.
Тут мимо нас бодрой походкой промаршировала Евгения Петровна.
- Куда она? - шепотом спросила я.
- Домой, - зевнула Элин. - Я ее отправила. Придет, отоспится и ничего не вспомнит.
- А дойдет? - я с сомнением посмотрела в след гостье.
- Не переживай, - успокоила меня Элин.
Мы ушли в зал, где на диване свернулись в два клубка и уснули.
***
Утром я проснулась бодрой и главное, по ощущениям, здоровой. Потянулась до хруста и радостно потерла лицо. Элин нигде не было. Она оказалась на кухне. Возле плиты. Как ни странно там что-то скворчало и вкусно пахло.
- Был бы у меня такой кот, я бы может и не женился бы, - хихикнула я.
- Ага, обхохочешься, - фыркнула Элин. - Фамильяра тебе дадут, вот его будешь воспитывать. Посмотришь как получится.
- Я не думаю, что у меня получится остаться, - сказала я, когда мы уселись за стол.
Сковородка с яичницей взмыла с плиты и плюхнулась на стол.
- Никто не может тебя заставить принять эту должность. Но моя обязанность донести до тебя такую необходимость.
- А тебе зачем? Не всё равно?
- Нет. Но всего я рассказать не могу.