Реван слушал, Мистлев смотрела по сторонам, но взгляд то и дело цеплялся за оградку кладбища. За хлипким забором виднелись покосившиеся от времени деревянные памятники и каменные надгробные плиты. Мертвецов и призраков Мистлев терпеть не могла и не признавалась никому, что боялась нежити. Крохотный погост внушал ей странный ужас, хотя разумных причин опасаться его не было. А что местные навешали пучки трав на забор, так это для их же спокойствия. Порой такой небольшой псевдообряд способен избавить от беспричинных страхов целый городок.
— Вот тебе народные верования в естественной среде, Соран, — раскат грома послышался совсем близко, — наглядный пример, когда действующие приёмы постепенно смешиваются с фантазией людей. Как видишь, чеснок здесь совершенно лишний, уверен, вампир бы или вурдалак только спасибо сказали, что блюдо само решило придать себе пикантный вкус.
Мистлев предпочла не вслушиваться в разговор, рана на руке снова стала саднить, на белой ткани повязки проступило красноватое пятно.
— Да когда ж эта дрянь заживёт?! — воскликнула Пташка в сердцах.
На что Реван только пожал плечами:
— Не знаю, обычно подопытные умирают раньше.
Мысленно воровка кляла мага самыми непечатными словами и в тайне злорадствовала, зная, что такая же печать на руке и у него. Жаль, по лицу Ревана было не понять, доставляла ли ему рана неудобства или нет. И так, кто за разговорами, кто за мстительными раздумьями, троица наконец дошла до Озёрного. Во тьме грозовых туч городок выглядел особенно неприветливо. Жуткую атмосферу нагнетали пустые улицы, на которых почти никого не было. Всё можно было бы объяснить надвигающейся грозой, разогнавшей людей по домам, но именно в это верилось слабо. Мистлев чувствовала, что что-то не так, но не могла объяснить причины своего волнения.
По волнам на озере и сильному ветру уже было понятно, что в ближайшее время ни о какой переправе можно не думать, оставалось только найти постоялый двор и переждать непогоду в сухости и тепле. И вот в последний-то хозяин наотрез отказался впускать Ревана и его спутников. Несмотря на то, что некромант был не в привычной длинной мантии, он по-прежнему носил всё чёрное от сапог до плаща. Соран и Мистлев на его фоне выглядели более безобидно, но тоже не внушали доверия, особенно девушка в мужской одежде и чуть раскосыми лисьими глазами. В такой недолго нечисть признать даже не заглядывая под капюшон.
— То есть как это ты, господин хороший, отказываешься нас впускать? — вкрадчиво поинтересовался Реван, прищурив глаза. — Ты видишь, кто перед тобой?
Трактирщик побледнел, но продолжал стоять на своём:
— Как не видеть, хорошо вижу — чёрный маг передо мной стоит и нечисть его подручная, — мужик покосился на Мистлев.
— Да что ж ты, невежда, несёшь? — Соран хотел было протиснуться вперёд Ревана, но некромант жестом остановил его.
— Так, стало быть, и помощь вам без надобности? То-то же вы на погосте травок навешали, для красоты видимо... — Реван покачал головой и развернулся, чтобы сойти с крыльца.
— Мэтр... — начал было Соран, но Мистлев больно пихнула его локтем в бок, мол, не мешай учителю мозги суеверным людям пудрить.
Трактирщик замялся, сминая узловатыми пальцами края передника:
— П-постойте, господин маг, не сердитесь. Напуганы мы жуть как, вот и... — мужик развёл руками, виновато улыбаясь. — Заходите внутрь, сейчас ливень будет, негоже оно мокнуть-то.
Внутри было тепло и сухо, а вот посетителей почти не наблюдалось — местные по домам сидели, а на постоялом дворе остались лишь немногие путешественники, решившие переждать грозу. Большая ярмарка по поводу сбора первого урожая уже прошла, поэтому гостей в городке оставалось немного. Последние торжища ожидались только в середине осени, когда созреют тыквы.
На мага и его спутников внимания обращали мало, местных тут считай не было, а братия наёмников и торговцев кого только не повидала в своих странствиях. Свободный стол нашёлся быстро, у самого окна, наглухо закрытого ставнями. В помещении, достаточно просторном и опрятном, было заметно, что жители городка действительно напуганы — помимо традиционных талисманов на привлечение постояльцев и защиту от дурного глаза виднелись пучки трав, отгоняющих нежить и призраков. Затесался и полюбившийся простолюдинам чеснок, который, как известно, нисколько не защищал от настоящей нечисти любого происхождения.