Рэлек медленно поднял веки, осторожно взглянул... и тут же заставил себя отвести взгляд. Рептонг бодро топал прочь, догоняя ушедших вперёд собратьев, однако его спутник всё ещё стоял посреди проспекта... Стояла. Хватило самого мимолётного взгляда, чтобы оценить пропорции стройной фигуры. Ну а что ещё разглядеть успел? Да немногое: жёлтую, в цвет ботинок, охотничью куртку и забранные в "хвост" волосы необычного стального отлива.
"Туча! Заметила или нет?!"
Повезло: похоже, незнакомка вовсе не искала источник тревоги, а просто оглядывалась вокруг - быть может, тоже пыталась понять, где находится. Как бы то ни было, медлить дальше Рэлек не решился: распластавшись, точно придавленный таракан, он осторожно пополз назад - прочь от ставшего слишком опасным проспекта. Придётся поискать выход с другой стороны переулка... если выйдет ускользнуть незамеченным.
Пятился, пока последний выродок не исчез из виду, тогда уж поднялся и в три бесшумных прыжка оказался у заветного поворота. Тут уж побежал - так быстро, как только мог.
"Я - стена... Я, скрайт меня раздери, самая обыкновенная бегущая стена!"
Лишь увидев знакомую крышку люка, он остановился - буквально на несколько секунд, чтобы прислушаться. В переулке царствовала тишина, никто за ним не гнался. Пытаясь унять разгулявшуюся тревогу, Рэлек двинулся дальше - только темп сменил на более спокойный. В конце концов, глупо удрать от одной опасности лишь затем, чтобы, сломя голову, влететь в жаркие объятия другой. Он же всё-таки не испуганный заяц, а чёрный пастырь. Профессионал. Лучший из лучших.
* * *
Через полчаса он понял, что окончательно заплутал. Улицы и переулки то сливались воедино, то разбегались в разные стороны. Город всё больше напоминал Рэлеку гигантскую паучью сеть, а себя самого он видел попавшей в эту каменную ловушку мухой. Самое скверное: где-то в центре паутины всегда сидит паук.
"Надо оглядеться", - принять решение оказалось проще, чем воплотить задумку. Высоких зданий вокруг хватало, и попасть во многие из них не составляло труда. Но первый же выбор "обзорной вышки" едва не стоил Рэлеку головы: он поднялся по высоким каменным ступеням и дёрнул на себя створку приоткрытой двери. Дом будто только этого триста лет и ждал - прямо над входом вывалился тяжёлый пласт штукатурки и ухнул аккурат на то место, где стоял незваный гость. Стрелка спасла реакция - успел отскочить, но лезть внутрь он раздумал: опомнившиеся страх и интуиция дружно загомонили, советуя поискать другое строение, понадёжнее.
Рэлек прошёл по улице ещё шагов сто, прежде чем его внимание привлекла башня, возведённая, казалось, сплошь из зеркального стекла. С виду - ни дать, ни взять - гигантский полированный кристалл со сколотой наискось верхушкой. Высокий, даже выше оставшегося за спиной негостеприимного дома... Ну и ну! Рискнуть?
Вблизи стало ясно: "кристалл" покрыт зеркалами лишь снаружи. Когда Рэлек подошёл вплотную, очарование померкло - огромные стеклянные квадраты оказались грязными и тусклыми, они сильно помутнели от времени, а местами потрескались и щерились уродливыми сколами. Двери, наверное, тоже когда-то были зеркальными, но их выбили много лет назад, остались лишь лежащие на пыльном полу рамы из искорёженного металла. За пустыми проёмами виднелся просторный, плохо освещённый зал.
Помедлив, Рэлек вторгся в царство пыли и сумрака. Он уже был готов к тому, что на его голову обрушится потолок, либо пол провалится куда-нибудь в подвальные бездны... Нет, тишина. Лишь под ногами похрустывают осколки прежнего мира.
Пару раз ему уже приходилось бывать внутри старых зданий, поэтому он не впал в ошеломление из-за размеров холла и сумел быстро найти лестничный колодец. Десятки каменных пролётов уходили вверх. Никлаш утверждал, что когда-то внутри домов-башен люди использовали специальные подъёмные платформы. Обычно Ник знает, о чём говорит, но сейчас от его рассказов Рэлеку было мало проку. Машины, что когда-то поднимали и опускали эти платформы, давным-давно остановились. Длиннющая лестница - вот единственный ныне доступный путь на крышу.
* * *
Пока пересчитывал ногами бесконечные пыльные ступени, всё вспоминал ящики с патронами - выкрашенные серой краской сосновые "кирпичи", которыми забиты склады учебных лагерей. Внутри каждого ящика - две металлических коробки-цинка. Каждый цинк - это пять сотен острых винтовочных "колышков". Нойды пяти десяток, обучавшихся в Хельбе, каждый день сжигали на стрельбище содержимое трёх-четырёх "кирпичей". Причём большая часть уходила на упражнения будущих стрелков. Настоящие упражнения, не чета прежней методичной пальбе по деревянным щитам. И каждый месяц в Хельб привозили на крытых и хорошо охраняемых фургонах новую сотню серых ящиков.
Бастион не скупился на обучение молодой поросли пастырей. Скупой - он, как известно, платит дважды, а когда имеешь дело с Безлюдными землями, скупость смерти подобна. И всё же... было в их обучении что-то, никак не укладывающееся в тесный гробик обычного рационализма. Набрать несколько тысяч солдат, за два года сделать из них умелых бойцов, а после двинуться за Межу - выжигать рои и логова выродков, не считаясь с потерями... разве это не лучше, чем потратить вдвое больше времени и сил на обучение жалких двух-трёх сотен, пусть даже каждый из них и стоит потом пяти обычных солдат?
Сейчас, спустя годы, проведённые в Хельбе и Дицхольме, после Посвящения и первых рейдов за Ржавую реку, Рэлек знал наверняка: нет, не лучше. Но ещё он знал столь же твёрдо и непреложно: человеку, который всего этого не прошёл, логику Абеля Вендела не понять никогда. Абеля Святого. Абеля Древнего. Абеля Всё Могу. Создателя "модели сорок три" и первого командора Бастиона. Нет, не понять. Не постичь.
"А ты сам-то постиг, малыш? Сам-то уверен, что понял его верно, своего легендарного Абеля? Он видел закат старого света и зарю нового, он пережил прежний мир на сто тридцать три года. Тебе сейчас двадцать, дружок. Говоришь, постиг Вендела? Некоторым юнцам не откажешь в самоуверенности..."
Ш-ш-ш...
Звук был такой, будто внизу, почти у самого дна лестничного колодца, кто-то высыпал на пол с полведра щебёнки. Мелкие камушки хлынули по ступеням, и гулкое эхо прокатилось вверх:
...ш-ш-шх-х-х-х!
Рэлек застыл без движения, и даже дышать перестал. Эхо угасло где-то высоко, под самой крышей, а он стоял, сжав пальцы на ребристой рукояти "хольда". Слушал. Потом мягко шагнул к проржавевшим огрызкам перил, глянул вниз. Пару минут всматривался в узкий провал, на дне которого лениво оседало бледное пылевое облако... Нет, ничего. Ни движения, ни звука. Вернее всего - отвалился со стены очередной шмат штукатурки, такое здесь случается постоянно: город медленно, но верно разрушается, оплывает сгорающей свечой. Когда-нибудь он тоже превратится в мусорные горы, а затем - в обычные холмы, причудливо разбросанные по левому берегу Ржавой. Даже если Бастион не придёт сюда с тысячами фунтов нитрикса - город всё равно падёт; пусть и на пару веков позже. Время - неумолимый разрушитель, и его не остановят ни жнецы, ни Зов.
Спрятав пистолет обратно в кобуру, Рэлек продолжил восхождение. Две трети лестничных пролётов он уже одолел, осталось пройти не так уж много.
- Рэлек крут, - пробормотал вслух, отвечая собственным мыслям, - третий Круг...
Присказку-заговорку придумал Никлаш. Ник вообще по части рифмоплётства большой мастак. За это его ребята Дроздом окрестили. Певчим.
6.
Слушайте старую сказку, друзья:
Жить без любви и без правды нельзя.
Как-то давно в чужедальней дали
Жили два брата на горстке земли.
Батя их имел немного -
Дом и поле-огород.
В гроб ложился, детям строго
Наказал: "Блюдите род!
Чтоб без раздоров по жизни шагать,
Нужно в дорогу немногое взять:
Правда - ваш хлеб, правда - вода,