— Не поверишь, — Ромейн, на удивление, смогла улыбнуться при такой атмосфере, — Баорен подумал так же до того, как ты проснулся. Забежал в штаб вместе с Беллоной, потребовал себе под командование двадцать человек, тридцать бочек пороха и пообещал, что после с него по «Вишнёвому удовольствию» каждому.
— Что-ж, это в его духе. Отправляемся туда, уверен, что он этого и ждёт.
— Откуда и зачем в штабе наёмников тридцать бочек пороха? – по пути спросил Энрике.
— Это долгая история, — Фризельд всё время поглядывала в сторону ворот, нервно размахивая своим хвостом туда-сюда, но каждый раз, когда она переводила взгляд на своего босса, будто бы совсем небоявшегося происходящего, ей становилось комфортнее. Он всегда придавал ей уверенности.
Через десять минут, которые, казалось, пролетели моментально, свернув с Малого проспекта, наши герои оказались в заветном Узком переулке. Названия улиц в Торбурге были говорящими: тут действительно было гораздо меньше свободного пространства, в отличие от большинства других мест города, да и сам переулок, вопреки названию, шёл прямо до одного из двух мостов, ведущих в замок и был, по сути, одной из «артерий» города, по которому за день могло проехать огромное количество знатных особ.
— А я всё ждал, когда же ты появишься! – воскликнул тёмно-рыжий дворф, Баорен Гласкоч, сидевший на бочке с порохом прямо посреди дороги.
— Какой у тебя план? – Менелай подошёл и пожал ему руку.
— Пока ты снова нежился с той девицей, я уже придумал, как отвесить таких люлей принцу, что ему месяц будут пищу пережёвывать. Короче, созерцай, — дворф спрыгнул с бочки и, как оказалось, он сидел на карте города, — Я уже отправил Беллону и две маленькие группы магов на мосты, чтобы они начертили защитные заклинания, и ещё одна, присланная капитаном Леруа...
— Сука! – громко выкрикнул Андре, до этого спокойно слушавший.
— Парень, все дома? У нас тут война, придержи ругательства до битвы, — прокомментировал это низкорослый Потерянный.
— Извиняюсь, вспылил. Капитан Леруа – мой отец. Я до последнего надеялся, что он уже успел уйти в отставку. Продолжайте, я придержу всё в себе.
— Как скажешь. В общем, третья группа сейчас готовит заклинания так, чтобы крупный массив войск стёкся именно к нам. После мы их встречаем и, по пути срубив пару голов, отступаем к замку, пока запрятавшиеся в домах Потерянные будут взрывать бочки с порохом так, чтобы прилично снизить их количество, ну и подгоняя заодно. Звучит безумно и не хочу думать, что будет, если их окажется больше, чем я ожидал, но не суть.
— А что после отступления к замку? – поинтересовался Менелай.
— Всё просто. Мы отходим по мосту до его конца, выступая наживкой, маги создают защиту и взрывают сраный мост!
— Подождите, — снова вмешался гиан-оруженосец, - вы хотите уничтожить памятник истории Леритонии, простоявший шесть сотен лет?
— Да.
— План не идеальный, — сатир почесал подбородок, — Но я и сам ничего лучше не придумаю. Что с нас требуется?
— Десять метких ребят, чтобы смогли взорвать бочки, а остальным оружие наготове и ждать месива.
***
И часа не прошло, как мятежники сумели пройти в город. По разным сторонам от переулка слышались взрывы и начали появляться войска противника. Всё идёт точно по плану. Стоило им немного пройти, как стоявший на крыше эльф с арбалетом подал сигнал и была подорвана первая бочка. Послышались крики солдат, и Потерянные вышли из своих укрытий. Менелай сильно удивился: Адриан смог собрать действительно огромную армию, и потому атаковать кого-то кроме слишком сильно приблизившихся врагов равнялось самоубийству.
— Держим дистанцию и отступаем! Если кто-то подойдёт – бейте первыми! Старайтесь сильно не расходиться! Начали!
Сразу после этих слов ещё юный парнишка, лет шестнадцати, с воплем выбежал на главу наёмников. Краси встал в ступор: насколько можно быть бессердечным, чтобы отправить на верную смерть, по сути, ещё ребёнка, зная, что он в таком возрасте меч-то держит с трудом? Рука просто не поднималась, чтобы нанести по нему удар. Мальчишка уже замахнулся, как вдруг в его ничем не защищённую грудь вонзилась секира, забрызгав сатира кровью. Ромейн, не думая ни секунды, защитила Менелая. Парнишка остался жив после такого удара. Он дёргался от боли, пока через него продолжали наступать его же союзники, совершенно не переживая о нём. Босс обратил внимание на «армию». Закованные в броню или вооружённые чем-то серьёзным солдаты шли позади, вперёд же рвались обычные крестьяне, в руках которых чаще встречались виллы и другие инструменты, чем оружие. Как же так можно? Каким вообще образом можно было так сильно промыть мозги населению? Нет, об этом нельзя думать. Сейчас на кону стоит не только их выживание, сколько судьба целой страны. Они были точно такие же люди, как в той деревне по пути к городу. Со своим выбором. И они знали, что идут на смерть. Надо сосредоточиться на уменьшении потерь среди своих.