Под моей стопой хрустнул мраморный осколок, и мысли мои неожиданно сменили своё направление. Если я тоже хочу остаться живой и здоровой, мне надо бы перестать обдумывать бурлящие страсти, а лучше заняться делом. Но будет ли от него под таким дождём толк? Я скользнула по тётке сомневающимся взглядом и вдруг обомлела: у неё не было правой ноги. А в прошлый раз — я хорошо запомнила это — мы клеили левую! Думая, что глаза играют со мной нелепую шутку, я оглядела левую ногу скульптуры и, найдя на ней шов предыдущей склейки, изумлённо раскрыла рот. Что это за насмешка? Как это возможно, чтобы клеили одну конечность, а отвалилась другая?
Растерянно оглянувшись по сторонам, я заметила у подножия фонтана клюшку для гольфа и неожиданно всё поняла. Тётка вовсе не теряла ногу — приклеенная на совесть, та до сих пор надёжно держалась. Её просто-напросто нагло отбили, что красноречиво подтверждал характерный след откола. Но кто это сделал? И зачем? Я поглядела в сторону калитки, за которой мгновением раньше скрылся хозяин дома. Так вот как развлекается в жизни злобный дядюшка Ау? Кому-то — машину и доставку на дом, а мне — лишь глупую подначку в виде отбитой каменной клешни?
Кромешную тьму надо мной вдруг прорезала неистовая вспышка, тотчас грянул гром, с силой хлопнув по ушам. И среди этого шума, среди хаоса ветра и густых частых капель на меня навалился такой обозлённо-яростный дьявол, которого я не смогла удержать. Схватившись за рукоять клюшки, он замахнулся ею с такой прытью, что у попавших под удар капель напрочь отшибло мозги, а затем приложился к скульптуре с такой силой, что весь фонтан, казалось, заходил ходуном. Монстр был уверен, что шанса у тётки не осталось и что её голова вот-вот разлетится на куски. Однако голова всё же уцелела — в порыве бешенства он промахнулся, — но вместо неё отвалилась... и левая нога. В аккурат по старому шву.
Увидев результат своих усилий, дьявол внезапно трусливо спасовал, а затем, поджав хвост, улетучился вовсе, оставляя меня расхлёбываться со всем этим. Выкатив от ужаса глаза, я отбросила клюшку. Господи, что я натворила? Сейчас вернётся дядюшка Ау! Он сделает со мной то же самое!
Судорожно соображая, я схватила клеющую смесь — прямо так, руками, — стала наносить её на зоны расколов и прижимать к ним отлетевшие части. Однако дождевая вода, хлеставшая словно с брандспойта, упорно вымывала из неё ещё не застывший гипс, отчего тот стекал по моим рукам белыми ручейками, и истерзанные осколки то и дело отваливались обратно. Вот же упрямая тётка! Прям чёртова кукла! Нормальная женщина в первую очередь голову теряет, а эта — ноги! Что же мне делать? Если я их не склею, дядюшка Ау сделает из меня отбивную! Разделает на стропы! Изрубит похлеще парашюта! О, небо! Будь проклят тот день, когда я напросилась на парасейлинг!
Внезапно я услыхала стук закрывающейся калитки и поняла, что жить мне осталось всего минуту. Сейчас этот человек подойдёт ближе, заметит копошащееся в фонтане непонятное чудо, с ног до головы перепачканное гипсом, и вмурует его в камень вместо тётки, подстрелив одним ударом сразу двух зайцев: и избавится от надоедливой дуры, и проблему с отбитыми ногами решит. Моё воображение тут же представило эту картину, отчего я вздрогнула всем телом и, поддаваясь инстинкту самосохранения, бросилась наутёк.
Однако дно фонтана изрядно намокло. К тому же, по нему стекали ручьи моего клеющего состава, делая и без того гладкий мрамор ещё более скользким. И я неожиданно покачнулась, отметив, как неустойчивая почва внезапно ушла из-под ног. А дальше — всё как в тумане: вскрик, удар, гул в ушах и острая боль, обжигающим холодом вонзившаяся в тело. Последним, что я помню, была новая вспышка, озарившая небо, и чей-то далёкий оклик, под аккомпанемент которого частые дождевые капли стучали по моей пустой голове.
Неожиданность