Я больше не могла двигаться быстро. Каждый мой шаг только усиливал нарастающую панику. Если и были какие-то временные рамки, то я их уже давно провалила. Я попыталась вспомнить, когда в последний раз в моем рту была хотя бы росинка и ответ меня не обрадовал.
Площадка двадцатого этажа ничем не отличалась от площадок этажами ниже, и я подозревала, что и от площадок выше тоже. Высокая, но узкая, без возможности лечь в полный рост, не высовывая ноги за ее пределы. Для меня возможность свесить ноги с лестницы была небольшой отдушиной позволившей немного расслабиться.
Сразу вспомнились невинные моменты детства, когда качели несли мое тело взад-вперед, не давая ногам за ним поспевать, догоняя лишь тогда, когда оно уже мчалось обратно. Сопротивление ветра заставляло смеяться, а его игривые касания вызывали неподдельную радость.
Воспоминания позволили мне расслабиться, забыться, несмотря на ждущие меня впереди неприятности. Я смогла насладиться моментом и даже вновь ощутить те самые порывы ветра. Я была спокойна. Пока надо мной не послышался короткий грохот, лавиной пронесшийся по моим воспоминаниям.
- Сорок пятый этаж, - послышались уже знакомые мне слова.
Затем последовал еще один удар, и лестница погрузилась в тишину.
Я старалась двигаться бесшумно, чтобы не спугнуть того, кто оказался здесь вместе со мной. От чего-то я боялась, что любой нормальный человек сбежит узнав, что здесь есть кто-то еще.
Прежде чем ступить на лестницу, я высунула голову в пролет и посмотрела на площадку этажом выше. Спиной к решетке сидел молодой человек. Он был одет в костюм с полосками. Нечто подобное носили люди занимавшие угловые кабинеты моего офиса, но даже оттуда я могла разглядеть насколько дорогим он выглядел по сравнению с ними. Его голова была перекинута через перила, а волосы собраны в конский хвост и перекинуты через заграждение.
Я выждала несколько минут, прежде чем сделать еще один шаг. Мужчина так и не изменил за это время своего положения. Если бы не доносившиеся до меня звуки, его можно было с легкостью принять за неживого.
Он заметил мое приближение ровно на середине лестницы, и в один прыжок сумел встать на ноги. На его лице было столько же удивления сколько и на моем. Я была застигнута врасплох неожиданной энергичностью его движений и в течение нескольких секунд мы провели изучая друг друга, позволив нашим взглядам бороться за право сделать первое движение.
- Привет.
Мой рот оказался первым. Ощущения были непривычными, челюсть словно онемела, а затем я вспомнила, что с самого утра не произнесла ни слова.
Спереди мужчина выглядел не лучше, чем со спины. Плечо пиджака свисало с его руки, на груди виднелась дыра, из которой наружу выглядывал телефон. Того что я видела, хватало, чтобы сказать, что он был поломан. В руке он сжимал пуговицы, которые больше не имели ничего общего с его пиджаком. От чего-то он прижал их к груди. Под глазом у него набухал синяк, что в совокупности с краснотой, вызванной слезами, делало его вид еще более отталкивающим.
- Ты кто? – спросил он.
Его глаза пробежали по моему внешнему виду, будто там он пытался найти ответ на свой вопрос. В них промелькнуло такое же отвращение, какое возникало у людей во время моих прогулок с колонкой. Он стал в защитную позу и теперь смотрел на меня свысока. Высокомерный, разбитый, его защиту было легко сломать.
- Твой новый лучший друг.
Я бросила в него слова как камни, и они сразу вернули его в реальность с легкостью пробив наспех построенную защиту. Похоже мне удалось напомнить ему, где мы оказались. Он больше не казался таким важным.
Мужчина отпрянул от лестницы и начал терять равновесие. Удержаться на ногах ему помогла дверь, а точнее ее ручка, послужившая опорой, и не поддавшаяся его весу. По всей видимости это также напомнило, почему он здесь оказался. Дверь помогла ему вновь осесть к полу.
- Меня Рей зовут. – Я воспользовалась паузой, чтобы подойти к нему поближе. – А тебя?
Несколько капель разбилось об пол у его ног. Я не могла видеть его лица, хвост распустился и теперь его закрывала копна волос. Порой при выдохе становилось видно его острый подбородок, но затем он снова скрывался за каштановым полотном.