Маузер пододвинул клиентке выдраенную Ольгой пепельницу. Госпожа Артюхова сейчас же выудила из сумочки пачку тонких сигарет. Маузер все так же мысленно поблагодарил ее за то, что она избавила его от необходимости отвечать на вопрос, мол, а как вы догадались, что я курю? Ну, и от прочей конандойлевщины.
– Вы позволите называть вас Ангелиной? – Маузер тоже поспешил закурить.
– Позволю, – отозвалась клиентка.
– Ваш супруг – влиятельная персона, – Маузер забарабанил по клавиатуре ноута, подписывая новую папку «Игнат_Артюхов_12_08_17». – Я возьмусь за это дело, но мои услуги в вашем случае обойдутся недешево.
– Кто бы сомневался. – Ангелина постучала ногтем большого пальца по фильтру, стряхнула пепел. – Я готова заплатить задаток, но основную часть суммы – только после того, как вы найдете Игната.
Маузер махнул сигаретой, мол, пустяки, договоримся. Развернул ноутбук к клиентке, показал, что он собирается записать разговор в виде аудиофайла.
– Валяйте, – позволила Ангелина и глубоко затянулась.
– В таком случае я прошу вас рассказать подробнее, что делал или планировал сделать ваш муж в день исчезновения – девятого августа?
Ангелина достала айфон, открыла органайзер. Вскинув тонкие брови, заговорила:
– Девятого у него был загруженный день. В восемь часов – планерка в «Сигме» с директорами филиалов, в девять – прием посетителей, в час дня – обед с двумя чиновниками из Академии наук, в четырнадцать часов – посетить главный офис «Москва-Групп», на пятнадцать тридцать была запланирована встреча в Госдуме с председателем бюджетной комиссии, затем, вечером, он собирался вернуться в «Сигму» и провести переговоры с подрядчиками. Ну, а после, – Ангелина вздохнула, – он хотел отправиться к Шуляку: они играли в биллиард в клубе «Сноб».
– Как-как? Шуляк? – переспросил Маузер.
– Соучредитель «Сигмы», – пояснила Ангелина. – А также – один из членов совета директоров «Москва-Групп», как и Игнат.
Маузер поджал губы. Он вспомнил Шуляка: этот коротко стриженный седой мордоворот с кривым носом боксера, приклеенной улыбкой и глазами-стекляшками мелькал на всех более или менее значимых светских раутах, у него часто брали интервью, еще он был известен благотворительностью и излишне демонстративной, чтобы быть искренней, дружбой с духовенством. Такой себе образцовый успешный бизнесмен, до приторности правильный. Вот только сломанный нос был не из этой оперы и наводил на мысли о сомнительном прошлом Шуляка.
– Вам известно, все ли мероприятия посетил ваш муж?
– Полиция выяснила, что в без четверти три он отпустил водителя, пересел на свой «хаммер» и отправился из «Москвы-Групп» в Госдуму. Но там его так и не дождались, хотя сам председатель депутатской комиссии несколько раз звонил на оба мобильника и даже перенес совещание по антикризисным мерам. Игнат в Госдуме так и не появился, его телефоны молчат, – Ангелина раздавила сигарету в пепельнице и снова потянулась к пачке. – Вы знаете, мой муж очень жестко водит машину, и я боялась, что он попал в аварию и разбился к чертям собачьим. Но, по данным полиции, ни в Москве, ни в области в те сутки не было зарегистрировано ДТП с участием «хаммеров».
– Собирался ли он покинуть Москву в ближайшее время?
– Нет, у него было много дел, связанных с развитием «Сигмы» и антикризисными мероприятиями. Игнат – хозяйственник, ему важно быть на месте событий, чтобы контролировать ситуацию. Это я собиралась в Лос-Анджелес в начале сентября.
– Какие у вас были отношения с мужем?
– Ха, менты тоже спрашивали… – Ангелина посмотрела в сторону. – Нормальные отношения, хоть раз в неделю, но трахались. – Она повернулась к Маузеру и с вызовом проговорила: – Да поймите, если бы у Игната была другая женщина и он захотел уйти к ней, то он просто собрал бы вещи и тупо переехал! Он не стал бы бросать все дела и исчезать!
Маузер не стал бормотать «не волнуйтесь» да «успокойтесь», потому что догадывался: Ангелина до отвращения наслушалась эдаких песен в полиции. Он перевел взгляд на экран, откуда на него смотрел Игнат Артюхов, лысеющий с висков, умудренный сединами мужчина. Массивное прямоугольное лицо, лоб большой, открытый, тяжелый подбородок, взгляд тоже тяжелый, удавий такой взгляд, нос обычный, безгубый рот с опущенными уголками. Сложно было представить, как этот человек смеется. Ну и самая запоминающаяся деталь – крупные, чуть оттопыренные уши, которые не шли к этому чрезмерно серьезному лицу.
– Кому было бы выгодно исчезновение Игната? – продолжил он опрос.
Ангелина призадумалась. Почесала бровь, поерзала в кресле, затем указала на Маузера сигаретой.