В одной из клеток помещалась целая группа чужих. Вернее, то, что когда-то было группой живых существ, а теперь являлось сваленными в кучу трупами. Подойдя к этой клетке и уже приготовившись заснять жуткое зрелище, я заметил, что один из миганов жив. С трудом поднявшись с полу, он на одних передних конечностях дополз до перегородки. Наши глаза, глаза двух разумных существ встретились и я увидел во взгляде «брата по разуму» все, что и ожидал там увидеть — боль, ненависть, безумие, ощущение безвыходности и обреченности. На меня смотрело существо, которому в буквальном смысле нечего было терять.
Обмен взглядами продолжался недолго. Того времени не хватило чтобы заснять оставшегося в живых мигана. Издав серию тонких пищащих звуков, вряд ли считающихся цензурными на его родине, чужой кинулся на меня и… врезавшись в прозрачную перегородку, осел на пол. В таком виде его и запечатлел коммуникатор Рика Ястреба.
Что касается, самого хозяина коммуникатора, то он лишь равнодушно поглядывал по сторонам. Вряд ли зрелище замученных грызунов, пусть даже разумных, произвело на него впечатление. Я — другое дело. Броня профессионального журналистского цинизма ломалась с каждым новым снимком, а в голове все чаще всплывал образ Ада — места, куда, по мнению верующих, попадали после смерти грешники, и где они были обречены на вечные муки. Секретный этаж НИИ «Нэфус Фарма» тоже начал казаться мне Адом — только не для людей, а для другой разумной расы. Для наших соперников по галактическому рукаву.
— …ты что здесь делаешь? — незнакомый, неожиданно прозвучавший в зловещей тишине, голос вывел меня из состояния трудовой увлеченности.
Обернувшись и предусмотрительно спрятав коммуникатор за пазуху, я увидел направляющегося к Рику невысокого человека в скафандре.
— Здесь опасно находиться без средств индивидуальной защиты, — начал вяло распекать Ястреба человек в скафандре, — не говоря уж о том, что вот-вот должна начаться очистка экспериментального пространства и санобработка…
Тут человек в скафандре заметил меня и изменился в лице. Сперва удивился, потом рассердился.
— Так вас здесь двое?! — вскричал он, — зачем… то есть, как вообще вы сюда вошли? Вас не должно быть здесь!
— Ладно, — пожал плечами Ястреб, в противоположность своему собеседнику, сохранявший спокойный и мирный тон, — не должно так не должно. Мы уже уходим. Правда, жур… Игорь?
— Ага, — поспешно согласился я, наивно надеясь, что «прокатит».
— Так не пойдет, — сказал как отрезал человек в скафандре, одной фразой разрушая все мои надежды, — вы, оба, проникли в это место без доступа и без санкции. Это нарушение внутреннего распорядка. Я вынужден проинформировать руководство.
— Зачем же сразу руководство? — как можно мягче обратился к нему Рик, — неужели мы не можем уладить этот вопрос прямо здесь?…
— В этой клоаке? — с нескрываемым отвращением отмахнулся человек в скафандре, — избави Бог! Я здесь не на минуту не задержусь. А вы, господа нарушители, ответите по полной программе!
Он направился к участку стены (настоящей, не перегородки), к установленному на нем аппарату, оказавшемуся терминалом внутренней связи. Видимо собственного коммуникатора человек в скафандре не имел. Зарплата лаборанта, особенно в молодой и бедной колонии, не позволяла, а подрабатывать как Рик Ястреб, на разных темных делишках человек в скафандре, скорее всего, не мог.
Когда Рик бросился следом за своим коллегой, человек в скафандре уже успел активировать терминал. Я ожидал, что Ястреб и дальше будет его уговаривать, но не тут-то было. Короткий замах, удар ребром ладони по ничего не подозревающей шее — и человек в скафандре рухнул на пол. Он не успел достичь пола, а Рик уже достал свой лазерник и выстрелом погасил экран терминала.
— А ты чего встал?! — рявкнул он на меня, и впрямь застывшего в нерешительности, — как пирамида майя, честное слово. Валим, что непонятного?
— Нас… спалили? — использовал я словечко из лексикона людей, одного с Риком Ястребом круга, когда мы торопливо бежали к лифту.
— Да нет, блин, пригласили на день рождения! — с раздражением ответил Рик, — и не теряй время, а лучше сливай все что наснимал. Чтоб если попадемся, так хотя бы не зря.
«Сливал» я уже в кабине лифта, пока она поднималась на нормальный, хоть и отрицательный этаж. Все снимки миганов я превратил в мгновенные послания и отправил в редакцию, не щадя ни канала мгновенной почты, ни банковского счета своего компаньона. А вот просьбу оплатить использование мгновенной почты я не успел не то что отправить, а даже набрать соответствующий текст.