– Под влиянием наркотического снотворного можно сделать что угодно, – возразил Марков. – Возможно, ты убил его в бессознательном достоянии. Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос: откуда ты узнал об их связи?
Я взглянул на Машу. Она сидела бледная как снег, с широко раскрытыми глазами, а на виске у нее пульсировала синяя жилка. Наверное, она думала о том же, о чем и я: что тут, рядом, всего в пяти шагах, лежит труп Николая и он один знает имя своего убийцы.
– Мне сказал… один человек, – с трудом выговорил Сеня.
– Кто?
– Ксения…
– Так я и думал, – сказал Марков. – Это на нее очень похоже. Значит, она подтолкнула тебя на этот шаг.
– Сколько раз повторять: я не убивал, – устало произнес Барсуков. – По возвращении в Москву я решил развестись. Вот чего я хотел! Спросите Машу, мы говорили с ней об этом два дня назад.
Марков перевел взгляд на его жену.
– Да, – подтвердила она. – Мы все с ним обсудили. Спокойно и без горячки. Я сказала, что люблю Николая, и он понял, что силой меня не удержишь. Лучше расстаться по-хорошему. У Сени не было причины убивать Комочкова. Можно ли ревновать к человеку, с которым ты уже почти разошелся?
– Вот как? – произнес Марков и задумался. – Значит, пар был уже выпущен… Интересно.
– Скажи, а как ты планировала жить дальше? – спросил я. – Вместе с Николаем?
– Да, с ним, – ответила она. В ее голосе не было слышно уверенности.
– Но это было бы невозможно, – продолжал я, как бы переняв эстафетно-следственную палочку у Егора. – Николай собирался жениться месяца через три. Он обманывал тебя, Маша.
– Скотина! – сквозь зубы процедил Барсуков, не сумев сдержаться.
– Я не знала об этом, – ответила его жена, умоляюще взглянув на Милену, словно именно в ней видела поддержку.
– Нет, знала, – вновь вмешался Марков. – Не лги. Кто сказал тебе об этом?
Опять наступила тишина, было даже слышно, как тикают часы.
– Я, – ответила за Машу Милена. – Я хотела только предупредить ее, чтобы она не разрушала семью ради человека, которого она все равно не сможет удержать. Который готовится к свадьбе с совершенно другой женщиной.
– А откуда тебе самой стало это известно? – спросил я.
– От невесты Николая.
– Ты видела ее?
– Да. И все вы – тоже.
– Ксения? – произнес Марков. – Как же я сразу не догадался об этом! Ловко же они скрывали свои отношения.
– Ксения и Николай хотели, чтобы это стало для нас сюрпризом, – продолжила Милена. – Но у нас с ней не было друг от друга секретов. А на его связь с Машей она смотрела сквозь пальцы. Говорила: пусть до свадьбы побесится, все равно будет мой. Но в последнее время Маша стала ей мешать все больше и больше. Наверное, поэтому она и рассказала обо всем Сене, чтобы он как следует занялся своей женой.
– Змея… – отрывисто бросила Маша. – Так бы и удавила ее.
– Но ты выбрала другую жертву, – быстро отозвался Марков. – Когда Милена предупредила тебя о предстоящей свадьбе Николая и Ксении, ты пришла в ярость: как же так – тебя предает любимый человек? Ты подсыпала нам снотворное, вот это. – Егор вытащил из кармана пустой пузырек. – Извини, но я нашел его в вашей комнате под матрасом. Дождалась, когда мы все уснем. Затем спокойно прошла к Милене и Вадиму, вытащила из-под кровати меч – ты всегда любила эффектные сцены – и заколола Комочкова.
– Чушь! Я любила его! – закричала Маша. – А ты… ты… как ты мог рыться в наших вещах, ищейка?
– Любимых-то чаще всего и убивают первым делом, – невозмутимо ответил Марков. – Что ты на это скажешь?
– Пузырек нам наверняка подбросили, – вмешался Сеня. – Убийца хотел, чтобы подозрение пало именно на нас. Как же иначе? И у меня, и у Маши все причины желать смерти Николая. Только не забывайте, что меченосцем у нас является Вадим. Это его оружие.
– Ну и что? – спросил я.
– А то, что ты точно так же мог убить Комочкова. Ты или Милена.
– Да с какой стати?!
– А ты спроси у самого себя, сколько задолжал Николаю денег?
– Ну, много… Но это не повод для убийства.
– Еще какой! Самый объяснимый. К тому же он был во сто раз удачливее тебя. Ему все давалось легко. И ты всегда завидовал ему.
– Неправда, – возразил я, хотя в его словах была доля истины. Меня действительно порою раздражала счастливая звезда Комочкова, которая светила ему, а не мне. Но убить?
– А теперь перейдем к Милене, – продолжил Барсуков, и уже по его лицу я понял, что сейчас он скажет какую-нибудь гадость. – Ведь она самая близкая подруга Ксении? И вот та решила выйти замуж. Значит, теперь будет потеряна для нее. А до какой степени они были близки друг с другом?