– Вояки… – презрительно произнес Марков, подходя к нам. – Пистолетика испугались. А одного я, кажется, задел…
– Надо уматывать отсюда, – сказал я. – Минут через пять – семь тут будет куча охранников.
– Есть еще время закурить. – Егор вытащил сигарету и зажигалку. Затянувшись, он еще раз посмотрел на мертвое тело Дрынова, а потом приказал: – Теперь – бегом, обойдем поселок по околице!
И мы помчались в сторону болота, к нашему дому.
Глава 16
Болотное танго
Всю ночь мы ожидали нападения, готовясь при малейшей опасности отправить женщин в подвал. Марков перезарядил пистолет, а я отдал Григорию свою ракетницу. Сам же достал оставшиеся взрывпакеты и хлопушки, разбросал в коридоре проволоку-петлю, установил кое-где взрывающиеся капсюли. Даже усадил в первой комнате, у входа, свою говорящую куклу-монстра. Конечно, все это были детские игрушки против автоматов, и шансов уцелеть у нас было мало. Единственное наше преимущество заключалось в знании дома, а в его лабиринтах охранники могли запутаться. Но нападения не последовало. Очевидно, там, у водонапорной башни, нас просто не узнали – все произошло мгновенно. Тем более что Марков был загримирован до такой степени, что его не признала бы и собственная мама. К утру мы вздохнули с облегчением, надеясь, что все худшее миновало. Но в одиннадцатом часу, когда мы уже позавтракали, возле калитки затормозил джип. Марков сосредоточенно передернул затвор пистолета. Я сказал женщинам, чтобы они шли в подвал, а сам приоткрыл дверь и выглянул. Вот уж кого я никак не ожидал увидеть, так это самого Намцевича. Он вышел из джипа и помахал мне рукой. В машине осталось двое охранников с автоматами, но сам Намцевич был безоружный. Я вышел из дома и пошел к нему по дорожке. Отворил калитку и пропустил во двор.
– Извините, не могу пригласить в дом – полы моют, – сказал я. – Что вас ко мне привело, Александр Генрихович?.
– Обстоятельства, – широко улыбнулся он. – Некоторые туманные обстоятельства. Нынче ночью возле водонапорной башни произошла перестрелка между моими людьми и одним неизвестным. Там были еще двое, но те спрятались в кустах, словно зайчата. А этот клоун – надо сказать, что он был измалеван белилами до неузнаваемости, – серьезно ранил моего охранника. И вот я думаю: кто бы это мог быть?
– Это вы меня спрашиваете?
– А кроме нас, тут вроде бы никого и нет. – Намцевич оглянулся. – Разве что чей-то дух витает… Там, кстати, позднее был найден труп бедняги Дрынова. Что, забавный спиритический сеанс был?
– Это вам Монк рассказал?
– Ну конечно. Мы же с ним друзья. Как вы с вашим капитаном.
– Не могу сказать ничего определенного, – произнес я. – Мы все спали.
– На ходу? После того как сиганули в окно за Дрыновым…
– Это был дух убиенного Викентием Львовичем Мишки-Стрельца. Я сам видел.
– Забавно, забавно вы все интерпретируете, Вадим Евгеньевич. Чувствуется сценическая школа. Не вы ли и устроили весь этот спектакль? Талантливо, слов нет. Поселок уже шумит и аплодирует. Я понимаю, вы артист и вряд ли умеете хорошо стрелять. Но я не знал, что и капитан ваш, стрелять умеющий, тоже хороший артист.
– Что-то я вас не понимаю.
– Да я и сам порой, по правде говоря, путаюсь в своих мыслях. А почему вы ко мне не заходите? Хотя бы за продуктами.
– А у нас постные дни.
– Завидую. А я вот, грешен, ем все подряд. Так что вы лучше бы не бегали по ночам. Подстрелят ведь… Впрочем, – Намцевич внимательно поглядел на меня, – вы знаете, что у вас есть очень сильный покровитель?
– Догадываюсь.
– Нет, вряд ли. Вот поэтому вы еще и живы.
– Бросьте, я уже одной ногой в могиле. Сам не пойму, как еще трепыхаюсь. Наверное, в силу привычки.
– С вами весело. Жаль расставаться. Значит, в дом так и не пригласите?
– Как-нибудь в другой раз. Когда уборку закончим.
– А стоит ли мыть полы, если дом все равно рано или поздно сгорит?
– Так ведь и особняк ваш не вечен, Александр Генрихович?
– Хм-м… Укол засчитан. Вы, должно быть, чувствуете себя Гераклом, побеждающим Лернейскую гидру? А ведь одна ее головушка – бессмертная…