– Ну-ка? Договаривай…
– Кое-кто видел, как ты тащил что-то в мешке к озеру. С одним из барбосов Намцевича. Накануне исчезновения деда.
Наверное, мне не стоило открывать свои карты раньше времени, но я не мог остановиться. Мне хотелось поскорее разрубить этот гордиев узел. Здесь, на пустынной дороге, мы были одни и… будь что будет.
– Кхе-кхе!.. – хохотнул милиционер. – Шутник ты, Вадим. Юморист эстрадный. А если мы козу в озеро бросили?
– Зачем?
– Бодливая была очень.
– Это не я шутник, Петя, а ты. Жванецкий прямо.
– А кто же нас видел? – поинтересовался милиционер.
– Девушка-Ночь.
– Кхе-кхе… Ладно, сам догадался. Не иначе как Мишка-Стрелец. Один он по ночам не спит… Нет, Вадик, ошибаешься ты. Я к смерти твоего деда не имею никакого отношения.
– А кто имеет?
– А вот этого я не знаю.
– Не знаешь или не скажешь?
– Слушай, дружок, ты, часом, не в прокуратуре работаешь?
– Ага, в ней самой.
– Так у нас прокуроров не любят. – Громыхайлов вдруг затормозил так резко, что я чуть не вылетел из коляски. Он повернулся и молча положил свою тяжелую руку на мое плечо. – Тебя сейчас удавить или попозже? Мало вчера досталось? – с какой-то ласковой интонацией спросил милиционер.
– Лучше – попозже, – подумав, отозвался я. – Мне еще надо завещание составить.
– Тогда поторопись. У тебя жена, дети есть?
– Имеются. В разных городах России.
– Подумай о них, Вадик.
– Спасибо за заботу, Петя. Я подумаю.
Громыхайлов снова завел свою тарахтелку, и мы поехали дальше. Но больше не разговаривали. Я чувствовал, что настолько разворошил это осиное гнездо в Полынье, что жалить меня теперь начнут со всех сторон. Вскоре показались одноэтажные домики уездного городка N. Мы въехали на центральную площадь, куда должен был подойти рейсовый автобус, и Громыхайлов высадил меня. А сам отправился в местное управление милиции. У меня было еще полчаса в запасе. Я покрутился по площади, выпил в киоске кружку холодного пенистого пива, которое оказалось гораздо лучше московского, купил свежих газет. Потом пошел бродить по улочкам, разглядывая старинные здания, сохранившиеся еще с начала века. Судя по всему, это был когда-то типичный среднерусский городок, населенный купцами и мещанами, дворянами и служилыми людьми, держащими на своих плечах всю Россию. Наверное, если здесь и шло какое-то революционное брожение, то очень слабое, поскольку русский человек привык жить в спокойствии и порядке. Но все это спокойствие и порядок в один прекрасный момент ухнуло в полынью…
Глава 15
Прибытие гостей
Рейсовый автобус пришел с большим опозданием, где-то около двух часов, но зато привез всех моих гостей и любимую женушку. Она спрыгнула первой и попала сразу же в мои объятия. Я поцеловал ее чуть вздернутую верхнюю губку и родинку на левой щеке и тут же вручил ей купленное у Зинаиды янтарное колечко. Милена недовольно поморщилась, сказав, что ненавидит янтарь. Вот всегда она так: говорит неправду, лишь бы позлить и как-то ошарашить меня. Такой уж у нее характер. Но колечко тем не менее немедленно надела на палец и залюбовалась им. Следом спустилась супружеская чета Барсуковых – оба они работали в каком-то рекламном агентстве, сочиняли стишки про шампуни, лосьоны и туалетное мыло. Потом посыпались и все остальные – журналист одной из молодежных газет Комочков, Ксения, любимая подружка Милены, и капитан налоговой полиции Егор Марков, как всегда нахохленный, словно озябший воробушек. С кем-то я обнялся, с кем-то поздоровался за руку, хотя все они были наши старинные друзья, с которыми мы были знакомы от десяти до двадцати лет. С Колей Комочковым я, например, сидел за одной партой, Барсуки жили в соседнем подъезде с незапамятных времен, капитан Марков вообще был моим каким-то троюродным родственником, а Ксения и Милена вместе ходили в одну спортивную секцию. В Москве мы часто собирались у кого-нибудь на квартире или выбирались на лоно природы, где жарили шашлыки, пили вино и веселились, пытаясь как можно дольше задержать уходящую молодость. Комочков и Марков были холостяками, Ксения также еще не выбрала себе спутника жизни, а Барсуковы успели наплодить троих «барсучат», хорошеньких и игривых, которым не хватало лишь трех характерных полосок на спине.
– Откуда синячище? – деловито спросил Марков. Он был небольшого роста, но жилистый и спортивный, а когда надо, то мог справиться и с тремя здоровенными отморозками.
– Из леса, вестимо, – отозвался я. – Дровишки собирал, да полено одно подпрыгнуло – и хрясь в глаз.
– Ты меня познакомь с этим поленом, я его обстругаю.