Выпавший нам час отдыха мы с Миленой, не сговариваясь, решили использовать по-своему. Едва мы остались одни, как она прильнула ко мне, просунув руки под рубашку, а я приподнял ее и закружил по комнате. Иногда мы начинали вести себя как сумасшедшие, особенно если долго не виделись. Потеряв равновесие, я свалился вместе с ней на кровать. Потом в воздух полетела одежда, плавно опускаясь на пол… Но, очевидно, я слишком понадеялся на свои силы, которые были небеспредельны и чей запас сильно поизрасходовала ночная ведьмочка. Порох перед встречей с женой надо держать сухим.
– Ты сегодня не в форме, – разочарованно произнесла Милена, приподнимаясь и поправляя прическу.
– Извини, – сказал я. И добавил: – Я по тебе очень соскучился.
– Не заметно. Наверное, нашел здесь уже какую-нибудь крыску?
– А ты? Чем занималась в Москве ты? Ездила по знакомым?
– Будем ссориться? Начинай.
– Нет. Иди ко мне.
– Вот это уже другой разговор.
И мы вновь прильнули друг к другу. Все-таки мы представляли довольно странную пару, с абсолютно разными характерами и темпераментами, и, по идее, давно должны были разбежаться в разные стороны. Но, наверное, наши магнитные поля были заряжены на «плюс» и «минус», и вот это-то крепко-накрепко и сцепляло наши сердца. Другой такой ненормальной пары не было во всем свете. Взмокшие, уставшие от любви, мы так и уснули обнаженными, держа друг друга в объятиях.
Разбудила меня Ксения, которая накинула на нас простыню, а теперь недовольно отчитывала:
– Сам говорил – час, час! А уже прошло целых два. Где обещанное гостеприимство? Где развлечения? Где хотя бы холодное пиво? Все дрыхнут, как сурки. Марков куда-то ушел. Комочкова не добудишься. Барсуки заперлись. Вы тут как кошки… прости, Господи! Давайте вставайте. Показывайте местные достопримечательности.
– Ксения, скройся! – сказал я. – Дай одеться.
– Эка невидаль! – ответила она, но все-таки удалилась.
Я растормошил Милену, которая сладко потянулась.
– Вставай, голубка нежная. Гости расползаются, как майские жуки.
Пока моя женушка облачалась, я решил удивить ее своей находкой и вытащил из-под кровати завернутые в покрывало мечи.
– Смотри, что мне осталось от деда! Такой штучкой запросто можно отсечь голову. Попробовать, что ли, на Комочкове?
– Прелесть! – сказала Милена, касаясь пальчиком острого лезвия. Но потом, видя написанное на моем лице неподдельное восхищение, добавила: – Дрянь порядочная… Сдай в металлолом.
– Нарочно меня злишь?
– А мне нравится, когда ты расстраиваешься.
– Почему, родная?
– Потому что ты становишься такой… беззащитный. Как черепаха без панциря. И тебя хочется приласкать.
– Дурацкая логика. Подобные черепахи годятся только для супа.
– Значит, я хочу тебя съесть. – И мы опять чуть не оказались в постели.
Стрелки часов показывали половину шестого. Я вышел в зал, взял в руки медное блюдо с деревянной колотушкой, приготовленные заранее, и три раза громко ударил. Гонг означал, что пора пить чай. В чисто английской традиции. Двери комнат стали отворяться…
– Чего гремишь? – спросил заспанный Комочков. – Пожар?
– Наконец-то проснулся, – ответила за меня Ксения. – А где Марков?
– Хозяин, пару чая! – приказал Барсуков.
– Я страшно проголодалась, – заметила его супруга. – Где обещанный поросенок?
– Его съел наш бравый капитан, – сказала Милена. И обернулась ко мне: – Ну, давай, миленький, тащи самовар, чего вылупился?
– Ты ведешь себя бесцеремонно, – отозвался я с некоторой долей обиды, но поплелся на кухню. Кто, кроме меня, накормит эту орду?
Мы все уже сидели за большим длинным столом и пили чай с приготовленным тетушкой Краб клубничным тортом, когда появился Егор Марков, неся в руке мертвую гадюку.
– На болоте убил, – гордо сообщил он, бросая ее на стол.
– Убери немедленно эту гадость! – завизжала Ксения, опрокинув чашку. Казалось, змея все еще продолжает шевелиться.
– А что, не нравится? – удивился капитан. – Смотри, какая прелесть, как шкурка переливается, блестит…
– Ну, ты, Егорушка, совсем того… – поддержал Ксению Комочков. – Ты бы еще дохлую крысу приволок.
– Не было там крыс. Только гадюки.
– А зачем ты вообще потащился на болото? – спросил я.
– Люблю острые ощущения. Это успокаивает мои нервы.
– А как ты ее замочил, сыщик? – поинтересовался Барсуков. – Из пистолета застрелил?