– Три русалки и четыре пингвина, – прокричал Комочков. – А где тутошний водяной? Или он дрыхнет?
– Сейчас мы его разбудим! – откликнулся я и нырнул. И вдруг почувствовал, как у меня сжимается сердце: кто-то стискивал его железными пальцами, останавливал… Меня повлекло вниз, на дно… Я успел вынырнуть и глотнуть воздуха, но какая-то сила не отпускала меня. И я увидел сверкнувшую молнию, а потом воды озера сомкнулись над моей головой.
Глава 16
«Убийца в темном доме»
Очнулся я на берегу, а мне казалось, что я все еще плыву где-то в озере: кругом была вода. Потом я сообразил, что это льет немилосердный дождь, и услышал рядом с собой голос Маркова:
– Очухался, а притворяется мертвым. Вставай, великий утопленник!
– Кто меня вытащил? – спросил я, оглядывая стоящих возле меня друзей.
– Кто же, кроме нашего боевого капитана, способен на это? – сказал Комочков. – Я бы лично не пошевелил и пальцем.
Милена склонилась надо мной, присев на корточки.
– Дорогой, тебе лучше? – спросила она, чуть не плача. А может, уже и поплакала – кто ее знает?
– Чего-то сердце прихватило, – ответил я.
– А мы думали, ты комедию ломаешь, – сказал Сеня. – Все-таки мы все дураки, что полезли в воду.
– Во всем виноват Марков, – сердито произнесла Ксения.
– А я вас заставлял? – тотчас же откликнулся он. – Голову надо иметь на плечах.
– Вот у тебя-то ее и нет. Кочан какой-то с ушами.
– Пошли домой! – произнес я, поднимаясь. – Там будем браниться. В тепле. А я, как заслуженный утопленник Советского Союза, помирю вас.
Пока мы шли обратно к дому, Милена держала меня под руку, словно боялась, что я сейчас вырвусь и снова нырну в озеро.
– Что же ты меня так пугаешь, негодник? – сказала она шепотом.
– А что бы ты стала делать, если бы я действительно утонул?
– Вышла бы замуж за Маркова. Я ему давно нравлюсь.
– Тогда Егорке не надо было бы меня спасать…
– Это он действительно сглупил.
– Может быть, вернемся и повторим финальную сцену?
– Нельзя войти в одно и то же озеро дважды. Мы придумаем что-нибудь другое. Такое же душещипательное.
– Хорошо, – согласился я.
Тогда я еще не знал, насколько наш разговор будет близок к истине. Когда мы вернулись домой, меня освободили от кухонных обязанностей, а подготовкой к ужину занялись женщины. Разогрели долгожданного поросенка, достали с ледника холодную закуску и все остальное, а Комочков стал открывать бутылки. Наконец стол был полностью сервирован, и мы уселись, горя желанием немедленно приступить к трапезе. Аппетит после купания в озере разыгрался нешуточный. Даже у меня, наглотавшегося доброй порции воды. И хотя я чудом избежал смерти, но меня не покидало какое-то странное ощущение, что я повторяю путь деда, и мое сегодняшнее спасение – лишь отсрочка. Самое главное ожидает не только меня, но и всех нас, явившихся в Полынью с беззаботным весельем, впереди.
Марков постучал вилкой по бокалу, призывая всех к молчанию.
– Хочу сказать тост! – произнес он строго. – Втяните языки и слушайте. Мы собрались здесь благодаря усилиям нашего дорогого полупокойника Вадима Евгеньевича Свиридова. Но есть еще одно обстоятельство, которое заставляет меня внести минорную ноту в наш праздничный ужин. Это – нелепая и трагическая смерть Арсения Прохоровича, моего дальнего родственника и кровного деда Вадима, в чьем доме мы имеем честь пребывать. Я мало знал этого воистину замечательного человека, но был много наслышан о его феноменальных способностях. Он исцелял людей – а это высшая мудрость и истинное призвание, которое дано не каждому. И если он сейчас… слышит нас, то пусть возрадуется и пребудет в мире и вечном покое! Помянем его, друзья, и не будем забывать о тленности всего сущего и близости неизбежной смерти! – Закончив свою витиеватую тираду, Егор лихо опрокинул в себя водку, не позабыв крякнуть при этом.
– Ну… ломанул! – с завистью произнес Комочков. – Где это ты так тостировать научился?
– Приходится, понимаешь ли, пить с разными барыгами ради дела, – ответил Марков, пережевывая ветчинку.
– А правда, что твой дед был… колдуном? – спросила вдруг Ксения.