— Но господин Айвор до недавнего времени тоже жил здесь?
Мисс Хэтт кивнула утвердительно. Она неподвижно стояла у двери. Ей можно было не говорить, чтобы она не ходила по комнате. У нее была не только хорошая фигура, но и умная голова.
— Да, — сказала она, — но сейчас господин Айвор живет вверх по реке в собственном доме. Он... он поспорил с дядей. Это было очень неприятно доктору Макрэю, в особенности потому, что они оба так тесно сотрудничали в лабораториях.
— Спор касался профессиональных вопросов?
— Нет. Он был чисто семейным. Отец Айвора оставил необычное завещание, по которому управление значительной частью собственности было поручено доктору Макрэю пожизненно. Господин Айвор считал, что такое положение становится бессмысленным. В результате произошла... произошла почти ссора.
Эплби пристально посмотрел на мисс Хэтт.
— А сейчас, — при этих словах Эплби с суровым выражением лица указал на труп убитого, — господин Айвор получит то, чего он хотел?
— Мне кажется, что да.
— А господин Колин — тоже?
Мисс Хэтт проявила едва заметные признаки беспокойства. Она все еще была очень бледна.
— О, конечно. Ведь он не порвал своих отношений с дядей. Но я не думаю, чтобы недвижимая собственность и деньги много значили для господина Колина Макрэя. Как я уже сказала, он — писатель, художник.
— Это, конечно, меняет дело. — Позволив себе эту легкую иронию, Эплби прошелся по комнате.
— Что господин Колин — дома?
Мисс Хэтт хотела было ответить, но ей помешали. Неожиданно из ночной темноты в отворенном окне появился человек.
— Хэлло, — сказал он. — Кто это м-м-ною и-и-интересуется?
«Никак нельзя сказать, — подумал несколько минут спустя Эплби, — что внезапная и поразительная смерть дяди произвела на Колина Макрэя очень тяжелое впечатление». Правда казалось, что Колин Макрэй вообще был неспособен к бурным проявлениям чувств. Это был добродушно-веселый человек, любящий поговорить, хотя он явно страдал весьма заметным заиканием. Он отличался скромностью, а Эплби не мог припомнить, чтобы это качество было обычным свойством писателей. Между ним и мисс Хэтт действительно было что- то. Эплби догадывался, что Колин сделал бы многое для нее, а она, возможно, сделала бы еще больше для него.
— Н-н-у, а Айвор знает? — Колин вопросительно посмотрел на мисс Хэтт. — Он еще не был здесь?
— Конечно он был здесь. Я видела его здесь с доктором Макрэем полчаса тому назад. — К мисс Хэтт вернулось ее спокойствие. — Вот поэтому-то я и была удивлена, что доктор Макрэй назначил встречу сэру Джону. Но когда я вошла, чтобы доложить доктору Макрэю о приезде сэра Джона, господина Айвора, конечно, здесь не было. Тут было только... тело.
Наступила молчаливая пауза. Ее нарушил Эплби.
— Когда господин Айвор приходил к дяде, он обычно прямо проходил в кабинет?
— Да. А иногда он спускался по реке на своей моторной лодке и поднимался по лугу.
— И эта привычка осталась у него, несмотря на ссору?
— Я бы п-н-е н-н-азвал э-т-т-о ссорой, — вмешался Колин ,с внезапным порывом. — Э-т-т-о с-с- лишком с-с-ильное слово. Но с Айвором о-ч-ч-ень т-т-рудно иметь б-б-лизкие отношения. Он слишком умствует и о-ч-ч-ень нервен. Слишком много работает голова. Занимается археологией вместо того, чтобы играть в гольф. Решает шахматные задачи и участвует в конкурсах в шибко ученых журналах, вместо того, чтобы читать детективные романы или играть в футбольный тотализатор. На ночь он читает отчеты о з-за-седаниях К-к-о- ролевского общества.
Колин на минуту умолк, словно его смутила бессвязность того, что он говорил.
— Нельзя сказать, чтобы он б-б- был сварлив, во всяком с-с-лучае — не очень.
— Но ведь повздорил же он с доктором Макрэем! —сказала мисс Хэтт, которая становилась все спокойнее.
— Ссорились ли они, когда полчаса тому назад вы вошли в кабинет?— спросил Эплби мягко.
У мисс Хэтт обнаружились признаки свойственных ей мимолетных колебаний.
— Когда я вошла, доктор Макрэй что-то отрицал. Я слыхала, как он возбужденно говорил: «Я не знаю, о чем ты говоришь». Я принесла доктору Макрэю два или три письма на подпись. Но было совершенно ясно, что момент для этого был не подходящий, и я немедленно вышла.
Снова наступило молчание. На этот раз его нарушил звук телефонного звонка. В этом «д-р-р-р, д-р-р-р» было что-то зловещее. Он взывал к тому, кого смерть навсегда сделала глухим. Эплби вынул из кармана платок и тщательно обернул им телефонную трубку. Он некоторое время слушал, не произнося ни слова.