Вдалеке Янтарка увидела пламенеющий розовый диск, поднимающийся над пурпурными горами. Внизу, под ним, белая пена тумана укрывала долину Вилламетт.
— Вот это и есть солнце, — тихо сказал Бен. — Нам нужно двигаться по направлению к нему.
Янтарка потрясенно молчала. Солнце походило на электрическую лампочку в зоомагазине, только света ее хватало на весь мир.
А тем временем на лугу они были уже не одни. Она увидела зайцев с маленькими пушистыми, словно ватные шарики хвостами, резвившихся у опушки, а возле небольшого пруда — невиданного, статного зверя, на голове у которого росли ветки, как на настоящем дереве.
— Кто это? — прошептала она.
— Это олень, — ответил Бушмейстер. — Видишь, рога у него в бархате? Он еще совсем юн.
— Кролики и олень на лугу — хороший знак, — добавил он, уже обращаясь ко всем присутствующим. — Значит, кругом нет хищников.
— Ура! — воскликнула Янтарка.
— Нам необходима песня, — продолжал Бушмейстер важно, — которая будет дарить нам покой и отдохновение в пути.
И, усевшись на ветку, он запел громким, чистым голосом:
Пусть долог и опасен путь, но я вперед иду. И ясным днем, и в мрак ночной тебя, мой друг, найду. И если смерть тебе грозит, и ждет тебя беда, знай: верный друг к тебе спешит, друг выручит всегда. Пусть долог и опасен путь, друг выручит всегда.Янтарка долго глядела на Бушмейстера, а потом спросила:
— Это ведь песня поющих полевок с Севера, да?
— Да, — ответил тот. — Они поют ее, когда друг попадает в беду.
Они помолчали, глядя на расстилающийся перед ними луг. Стояла ранняя весна. Как только косые солнечные лучи пронзили сплошную стену деревьев, в воздухе зазвенели птичьи трели. Птицы были повсюду. Золотистые жаворонки вспархивали из зарослей овсяницы, словно искры от костра, и сразу же растворялись в небесной лазури, оставляя по себе лишь песню, одновременно нежную и привязчивую. Черные дрозды, рассевшиеся по зарослям ивняка вдоль небольшой речушки, гонялись за стрекозами и пчелами, неугомонно треща. Зяблики и воробьи со звонким чириканьем скакали по кустам в подлеске. Внезапно высоковысоко в небе Бушмейстер заметил краснокрылого ястреба, медленно чертившего ленивые круги в бездонном океане утра.
— Пора прятаться, — шепнул он друзьям, быстро спрыгивая на землю.
Мыши пробирались через заросли травы. Впереди крался Бен с копьем наперевес, в середине Янтарка, замыкал отряд Бушмейстер, зорко глядя по сторонам. Трава была такая густая, что двигаться приходилось очень медленно. Рожь, овсяница и дикая вика сражались друг с другом за живительный солнечный свет, сплетаясь в настоящие непроходимые джунгли. Нет, разумеется, там были и тропинки — тайные пути для маленьких зверьков, — но их беспорядочная сеть далеко не всегда вела в том направлении, в котором им было нужно.
— Кто протоптал эти тропинки? — спросил Бен, выпутываясь из клубка травы. — Мыши?
— Весьма маловероятно, — ответил ему Бушмейстер. — Мышей здесь больше нет. По большей части это тропы полевок.
— Значит, идти по ним довольно безопасно? — обрадовался Бен.
— Ну, другие ими тоже пользуются, — осадил его Бушмейстер. — Сосновым и подвязочным змеям очень удобно по ним ползать, да и ласки ими не брезгуют. Нам в любом случае нужно сохранять осторожность, даже на тропе.
— Ты сказал, что мыши отсюда исчезли, — встряла любопытная Янтарка. — Куда они ушли?
— На восток, — отвечал полевой мыш. — Они все ушли на восток. Я спрашивал, но они сами не знали, куда направляются или почему покидают насиженные места. Иногда они говорили что-то вроде: «Мы уходим в Тень», — но где находится эта самая Тень или почему они хотят туда попасть, они объяснить не могли. Они уходили по одному и по двое. Матери уводили своих детенышей.
— А вы, люди, тоже это заметили? — спросила Янтарка у Бена.
Тот в ответ лишь покачал головой.
Янтарка шла вперед молча, раздумывая, что бы это все могло означать. Все животные, которых они встречали на пути, относились к разряду маленьких — волчьи пауки качались на своих сетях между стеблями травы; муравьи охотились большими отрядами; под листьями прятались слизняки, круглые и бледные, словно луна; ярко-алые божьи коровки принимали солнечные ванны, а молодые богомолы пылко молились за мир во всем мире.
И так они шли, и шли, и шли, пробираясь через заросли, ворча и переводя дух, пока не почувствовали зверский голод. Впервые в жизни Янтарка пообедала диким овсом и клевером, которые нашла сама, и напилась росы из чашечки золотого лютика. И эта еда показалась ей самой замечательной на свете.
* * *