— Расстраиваться? — переспросила она. — Ты, наверно, шутишь. Это просто чудесно — остаться наконец одной, заодно и прибраться тут. Кстати, это намек. Гнездо и подстилку уже давно пора сменить. Мартин, что ты сидишь, помоги же мне! Убери старую солому, принеси свежей. Кроме того, мне до смерти хочется пить и есть. Так что пошевеливайся!
— Хорошо, Друзилла! — только и мог ответить Мартин.
***Следующие несколько дней были для котенка настоящим отдыхом. Обеспечивать всем необходимым одну мышь гораздо проще, чем девять, да еще и Друзиллу ни с кем не надо было делить. Не было беспокойных мышат, которые вечно вмешивались в разговор, ссорились и задавали глупые вопросы.
— Теперь я понимаю, почему ты была рада избавиться от них, — заметил он однажды.
— Я тебя не понимаю, — резко оборвала его Друзилла.
— Ну ты же говорила, что они просто сводят тебя с ума. Что у тебя нет ни минуты покоя, что ты сыта ими по горло. Разве ты не помнишь?
Друзилла не отвечала.
— Теперь я тебя понимаю. Это, по-видимому, очень утомительно — быть матерью.
— Полагаю, я всегда надлежащим образом исполняла свой долг! — возмущенно отозвалась Друзилла.
— Да-да, конечно, разумеется, — поспешно заверил ее Мартин. — Я только хотел сказать, что дети могут иногда надоедать. Конечно, пока они еще совсем маленькие — это совсем другое дело. Такие розовые, пухленькие, еще слепые. Тогда они просто прелесть, правда?
Он ожидал, что Друзилла снова ответит ему что-то резкое, но вместо этого увидел на лице своей любимицы мечтательное выражение.
— Да, — согласилась она, — действительно прелесть.
— Но ведь ты же всегда можешь завести себе еще.
— Интересно, каким же это образом? — ехидно поинтересовалась Друзилла. — Это одна-то?
Мартин выглядел озадаченным. Как быстро у нее меняется настроение, подумал он.
— Ну раньше же ты смогла.
— Мартин, — спросила мышь, — твоя мама что, никогда не рассказывала тебе, откуда берутся дети? Так я объясню. Слушай внимательно.
Вот так и случилось, что на следующее утро, после того как фермер выпустил кур в сад, Мартин снова устроился в засаде в курятнике.
— Запомни хорошенько, — наставляла его Друзилла, — что по тем самым причинам, о которых я тебе рассказывала, это должен быть самец. Но не какой- нибудь старик — мне не очень-то понравится, если ты притащишь сюда беззубую седую развалину. И уж совсем я буду в ярости, если это окажется самка. Так что смотри не перепутай.
— Но когда я поймаю мышь, как я узнаю, кто это?
Друзилла только раздраженно пискнула.
— Да не буду я тебе это сейчас объяснять! Сам спросишь. Язык-то у тебя ведь есть. Просто спроси: «Ты самец?»
«Надо не забыть», — думал теперь Мартин, сидя в засаде и повторяя про себя эти слова. Услышав какой-то звук, он взглянул наверх и увидел мышь, бегущую по жерди прямо у него над головой. При виде котенка мышь резко развернулась, взмахнув длинным хвостом, и бросилась обратно, но Мартин оказался проворнее. Одной лапой он смахнул мышь с жерди, а другой прижал ее к полу.
Потом он наклонился и тихонько (потому что не хотел пугать беднягу еще больше) спросил:
— Ты самец?
— Нет, — выдохнула трепещущая от ужаса мышь, — я самка!
— Вот досада! — расстроился Мартин. Он поднял лапу. — Ты мне ни к чему. Мне нужен самец.
Мышь не шевелилась. Как и Друзилла когда-то, она лежала и глядела на него, как загипнотизированная.
«Бедняжка», — подумал Мартин.
— Да не пугайся ты, — сказал он. — Я просто ошибся. — Он повернулся и снова отправился на свое место.
***Мартин охотился весь день, потому что не хотел возвращаться к Друзилле с пустыми руками. Но вот странно — в округе, похоже, ощущалась большая нехватка самцов. Он, конечно, не знал об этом, но первая мышь, едва оправившись от испуга, пустила весточку по всем мышиным ходам в стенах и под полом курятника.
— Передай всем, — сказала она первой же встретившейся ей мыши. И вскоре об этом знали все мыши-самцы вокруг.
— Если попадешься этому сумасшедшему коту, — говорили они друг другу, — просто скажи, что ты самка, и он тебя отпустит.
***— Извини, — сказал Мартин вечером Друзилле, когда принес ей полный рот зерна из кормушки для кур. — Я поймал шесть мышей, но, веришь или нет, среди них не оказалось ни одного самца.
Друзилла перестала жевать и посмотрела на него. Ее усы вздрагивали.
— Странно, — бросила она.
— Да, — согласился Мартин. — И каждая сказала: «Я самка».
— Надеюсь, ты не сообщал им, что тебе нужен только самец?
— Ну вообще-то да. Я сказал об этом самой первой мыши, которую поймал.