Речь Нюха прервало появление идущего встречным курсом, великолепного, освещенного огнями парохода, на борту которого толпились люди. С палуб парохода до зверей доносились звуки оркестра и веселый смех. На носу стояли двое, юноша и девушка. Они рискованно перегнулись через ограждение, а ветер развевал их плащи и трепал волосы. Судно с людьми шло к северу, в гораздо более холодные воды.
– «Колосс», – пробормотал Нюх. – Говорят, он непотопляем. Да, так куда мы держим путь? Ах да, в Слаттленд. Кстати, на континенте люди ушли из северных краев и двинулись на юг, поближе к солнцу. Большинство населения живет в Зубчатых горах, где климат мягче.
– Потому что у них нет шерсти, – кивнув, согласилась Бриония. – Им трудно сохранять тепло.
По палубе прошли два лемминга. Бриония и Нюх пожелали им доброго вечера. Парочка остановилась, кивнула, ответив на приветствие, и завела разговор.
– Добрый вечер, – приветливо произнес первый из них. – Не удивляйтесь, что я так толст! Я певец! – Он и в самом деле был довольно упитан.
– Еще раз добрый вечер, – улыбнулась вторая. – А вот я худая, потому что этого требует моя профессия! Я танцовщица. – Она действительно была очень стройной.
Лемминги стояли, широко улыбаясь.
Нюх откашлялся:
– Вы… вы возвращаетесь домой, в свою страну?
– Верно, – подтвердил толстяк. – Мы совершали турне по вашему замечательному острову, пели и танцевали. Это было увлекательное путешествие, но мы никак не поймем, почему у вас звери выбрасывают на улицу ненужную одежду и мебель? У нас в Слаттленде это не принято.
– Эту дурную привычку мы переняли у людей, хотя никого нельзя винить за собственные поступки, – объяснила Бриония.
– А почему у вас всегда выстраиваются очереди на омнибус? – спросила худышка. – У нас никогда нет никаких очередей! Мы забавляемся тем, что выталкиваем других и сами занимаем лучшие места!
– Ну, очереди – одна из хороших привычек, которую мы переняли, – ответил Нюх. – Да еще привычку не плеваться в обществе!
– Ах, и это тоже, – по-прежнему улыбаясь, сказал толстяк. – Очень оригинальная привычка – не плеваться в обществе.
– Скажите, а куда вы поедете, оказавшись в нашей стране? – поинтересовалась худышка. – Посетите наши города? Или подниметесь в горы, к чистому воздуху? А может быть, там у вас есть друзья? Кстати, меня зовут Флоретта, а это Бумбач. Пожалуй, мы могли бы составить вам компанию для путешествия по нашей стране.
Лемминги, держа друг друга под лапку, направились к себе в каюту.
– Славная парочка, – заметил Нюх.
– Да, – искоса взглянув на друга, ответила Бриония и, помолчав, добавила: – Ты ведь подумал о том, что мы можем встретить и Свелтлану? Это ведь, в конце концов, ее родина!
Свелтлана! Нюх хорошо помнил ее, пытавшуюся убить принца Статтленда. Она была злым существом… и все же… и все же Нюх увлекся ею!
– Эта мысль приходила мне в голову, – как можно более небрежно согласился он.
– Когда-то ты… считал ее красавицей!
– Ну, в академическом смысле, – кашлянув, ответил Нюх. – Знаешь, эти зеленоглазые иностранки.
– Что ты имеешь в виду под словом «академический»?
Он провел хвостом по полу: верный признак волнения.
– Ну, будь я художником, а я, разумеется, не художник, то счел бы ее, наверное, хорошей моделью. Или если бы я был поэтом. Вот так. Ее душа, конечно, темна от греха, но внешность весьма привлекательна.
– Понятно.
– Да, вот так.
Но Бриония не желала прекращать этот разговор:
– Значит, ты находишь особ женского пола у леммингов привлекательными? Или только ее? Мне интересно, что именно тебе в ней так нравится?
– Кто может определить красоту? Или ее достоинства?
– Ты не отвечаешь на мой вопрос, Нюх, – настаивала Бриония.
– Посмотри, как искры фосфоресцируют на воде!
– Нюх?
– Послушай, мне действительно не хочется говорить о ней, – повернувшись к подруге, ответил он. – Не вижу смысла в этом разговоре, да и какое отношение она имеет к нашей экспедиции? Свелтлана не вампир.
– Откуда ты знаешь?
– Ну, если она и вампир, Бриония, я уверен, что ты при первой же возможности вырвешь ей зубы!
– Скорее выцарапаю глаза, – произнесла Бриония несколько грубее, чем ей бы хотелось.
В этот момент звук палубного колокола, приглашающий к обеду, прервал неприятный разговор. Нюх подал ей лапу, и Бриония, похоже немного неохотно, приняла ее. Они прошли мимо столовой третьего класса, где Грязнуля с Плаксой уже жадно уплетали похлебку.