– Гм, – пробормотал Нюх, громким щелчком досылая патрон.
– Почему… почему ты так смотришь на меня? – спросил Плакса. – Зачем ты перезарядил пистолет? Ведь ласки-оборотни уже ушли! Ты зарядил пистолет серебряной пулей? Да?
– Да, – поднимая оружие, ответил Нюх. – Ты же сказал, тебя укусили?
Плакса задохнулся. Конечно! Ведь Нюх говорил, что, укушенный оборотнем, сам становится таким же! Теперь Нюх убьет его, потому что он стал оборотнем!
Когда все звери поднялись из погреба, Плакса закричал:
– Нюх, пожалуйста, не убивай меня!
Нюх нахмурился и покачал головой. Грязнуля прыжком подскочил к Плаксе.
– Тише! – строго приказал он. – В этой ситуации любой друг и благодетель убил бы тебя!
– Он считает, что я стал оборотнем? – рыдал Плакса.
Из толпы вперед вышел Бумбач:
– Пожалуйста, расскажи нам, что произошло?
– Его укусили, но очень легко, – ответил Нюх. – Разумеется, я не собирался убивать его, а пистолет перезарядил на случай, если на нас опять нападут оборотни!
Бумбач кивнул.
– Значит, все-таки укусили?
Он вдруг бросился к Плаксе и вонзил зубы точно в маленькую ранку на горле ласки.
– Это лемминг-оборотень! – завизжал Плакса. Когда Бумбач отпустил его, он забился в угол, схватившись за горло.
К нему спокойно подошла Бриония и открыла медицинскую сумку. Она промыла и перевязала рану, на самом деле оказавшуюся совсем не глубокой, а потом повернулась к Бумбачу:
– Я вам удивляюсь!
– Но я не хотел делать ничего дурного! Видите ли, у меня серебряный зуб… вот! – Он открыл рот и показал зуб из чистого серебра. – Я решил, это все равно что серебряная пуля. Укус серебряным зубом снова превратит оборотня в нормального зверя, изгонит из оборотня злой дух. Серебро же убивает демонов! Я только хотел помочь ему!
Услышав эти слова, Плакса вдруг прослезился. Он подошел к Бумбачу и крепко обнял его.
– Спасибо, – всхлипнул он.
– Ах, пустяки, – пожал плечами Бумбач.
– Однако некоторое время придется понаблюдать за нашим Плаксой. На тот случай, если у него появятся какие-нибудь странные симптомы, – произнес Нюх.
Напряжение спало, и началось вечернее развлечение: к величайшему восторгу местных леммингов. Бумбач пел, а Флоретта танцевала. Позже, когда Грязнуля с Плаксой отправились к себе, Грязнуля тяжело вздохнул.
– Что случилось? – развернувшись, спросил Плакса.
– Твоя шерсть… она вылезает! Ты лысеешь прямо на глазах!
– О ужас! – вскричал Плакса. – Я меняюсь? И вдруг он увидел на морде Грязнули ухмылку.
– Попался, а, Плаксик? – спросил Грязнуля.
– Ах ты дрянь! – прорычал Плакса. – Ну нет, больше я не попадусь на твою удочку!
Грязнуля вошел в спальню первым и проверил, есть ли под кроватью ночной горшок. Найдя его в положенном месте, он удовлетворенно хмыкнул: там он обнаружил еще кое-что, о чем не стал сообщать Плаксе.
На дворе стоял жуткий холод, свистел ветер, гоня перед собой хлопья снега, сверкающие при лунном свете. К утру, конечно, снега наметет по пояс. Друзья задумались, как они в такую погоду доберутся до Кранчена? Дело в том, что лишь в некоторых каретах были установлены небольшие угольные печки, большинству же пассажиров приходилось закутываться в меховые одеяла, потому что кучера, повинуясь присущему лесным зверям страху перед огнем, не разрешали отапливать кареты. Кучер, попавшийся ласкам, был одним из них.
Оба ласки переоделись в ночные рубашки и, прижавшись друг к другу, легли в постель бок о бок, уставившись в потолок. Плакса, еще не успокоившись после перенесенных испытаний, принялся стонать, но кто-то постучал ботинком в стену, и он замолк.
– Ты знаешь, у одного графа-лемминга в его особняке были голубая и красная комнаты? – спокойно спросил Грязнуля. – Он всегда спрашивал своих гостей, в какой они предпочитают ночевать. Если гость выбирал красную спальню, он умирал той же ночью. Те же, кто предпочитал голубую, безвозвратно исчезали.
– Что… что становилось с теми, кто исчезал… Я хочу спросить, куда они пропадали?
– Много лет спустя, после смерти графа, обнаружили, что матрас раздвигался, и гость проваливался в ящик под кроватью, где задыхался и умирал. Когда ящик открыли, там обнаружили несколько скелетов.
– А разве они ничего не подозревали? Ну, гости?
– Ничего. Хотя нет, один или двое из них, прежде чем уснуть, записали в дневниках, что ощущают в комнате запах гнили.