– Грушевый нектар? – с надеждой спросил Плакса.
– Нет, глупый… вампиры! – ответил Грязнуля.
Плакса съежился.
– Вампиры? – повторил он. – Очень мило!
22
В погребах путешественники не нашли ничего, кроме самого обычного хлама. Ни гробов, ни могильной земли, ни ужасного запаха вампиров. Однако Нюх был уверен, что они на правильном пути. Все подтверждало, что граф связан с вампирами! Все совпадения указывали на это. Но доказательств не было.
– Что-то не складывается, – заявил Нюх, когда все собрались в холле. – Что-то не так. Предлагаю начать обыскивать помещения в замке.
– Послушайте, но ведь граф может вернуться в любую минуту! Хорошо же мы будем выглядеть! Гости, роющиеся в хозяйских вещах! – произнес Плакса.
– Он не вернется, – сказала Бриония. – Наверняка он где-то скрывается, пока не зашло смертоносное для него солнце!
Плакса отказался искать в одиночку. Сказал, что пойдет только вместе с Грязнулей. Тогда ласки разделились на три поисковые группы.
Нюх начал с западного крыла, постепенно продвигаясь к центру замка. Дело пошло гораздо быстрее, чем он предполагал, так как в комнатах не было ничего, кроме пыли.
Он осмотрел семнадцать мрачных, как могилы, комнат, но не нашел там ничего. Наконец в восемнадцатой ему повезло. Это была, судя по всему, спальня графа. На незастеленной постели валялась ночная рубашка с монограммой.
– Так, это уже интересно! – пробормотал он.
Обследовав туалетный столик, Нюх нашел там множество баночек и тюбиков грима, что было довольно странно для самца, если, конечно, этот самец не был тщеславным пустышкой.
– Вероятно, он что-то скрывает, – прошептал Нюх. Заглянув под кровать, он обнаружил там запертый чемодан.
– Эй, есть кто-нибудь в доме? Где вы все?
Крик разнесся по всему замку. Нюх взглянул на карманные часы. Ровно полдень! Может ли вампир в такое время преспокойно разгуливать по улицам?
– Это странно, однако кое-что и проясняет! – пробормотал Нюх и быстро спустился в холл, где стоял граф в красном рединготе с корзиной в лапе.
– Вы ходили за покупками? – спросила Бриония, спустившаяся в холл незадолго до Нюха.
– Конечно, – ответил граф. – Я же оставил записку, не так ли? Купил для вас четыре бифштекса, сам-то я мяса не ем…
– Вы вообще мало едите, правда? – строго спросил Грязнуля, вместе с Плаксой тоже присоединившийся к компании. – Практически вы вообще ничего не едите, не так ли?
– Не пойму, о чем говорит этот малый? – принужденно щелкнув зубами, спросил граф.
Плакса подошел к нему вплотную:
– А что делают в вашем саду водяные крысы?
Граф снова щелкнул зубами:
– Признаться, я и сам нередко задаю себе этот вопрос! Кажется, они пришли сюда из реки. Но я ценю всякую жизнь, поэтому и не охочусь на них. Они – создания Творца, такие же как и мы с вами. В саду для них много пищи, и я не могу прогнать их.
Бриония скрестила на груди лапки.
– Значит, вы бережете жизнь всех зверей?
Граф серьезно кивнул:
– Надеюсь. Стараюсь. Ведь все мы…
– …создания Творца, – закончил Нюх. – Да, да, это мы уже слышали. – Ласка огляделся. – Вы не находите, что здесь темновато? Шторы все время задернуты! В такой темноте плохо видно. Можно, я раздерну их? Давайте откроем несколько окон, впустим хоть ненадолго солнечный свет!
– Нет, нет, не нужно! – воскликнул граф, стараясь перехватить Нюха, бросившегося к окну. – Я люблю темноту. От света… от света у меня болят глаза! Я не позволю вам устанавливать свои порядки в моем доме!
Бриония подбежала к дальнему окну и прикоснулась лапой к задернутой шторе.
– Болят глаза? А может быть, болит еще что-то? Посмотрим, как на вас подействует яркий свет!
Она отдернула штору, и комнату залил солнечный свет. Граф оказался прямо в его лучах. Он отшатнулся, прикрыв морду лапами.
– Нет… пожалуйста! – вскричал он.
– Ха! – заорал Плакса. – Пепел к пеплу, пыль к пыли!
– Не надо, Плаксик, – строго произнес Грязнуля. – Не будь таким самоуверенным, дружище!
Граф, как ни странно, в прах не обратился. Солнечный свет его не уничтожил.
Единственным, кто не удивился, был Нюх. Он подошел к графу и, когда тот опустил лапы, уставился на его морду.
– А вы вовсе не такой старый! – кивнув, произнес Нюх. – Этот грим на вашей морде… это театральный грим? Вы ведь актер, не так ли?
– Да, – тихо признался горностай.
– Тогда почему он боится света? – недоумевала Бриония. Вдруг ее осенило: – Ах да, он не хочет, чтобы мы заметили грим!