– Так вы оставили меня в Грачатнике, среди сумасшедших? Вы хоть понимаете, через что я прошел? – Вспомнив Шиша и Кыша, мэр посмотрел на свои когти. – И мое золотое кольцо пропало. – Он пощупал шею. – И золотая цепочка, подарок Сибил на день рождения.
Хирург покачал головой:
– Да, странно. Там пациенты воровством обычно не занимаются. Они иногда щекочут других пациентов или пытаются их грызть, но редко, очень редко кого-нибудь грабят.
– Это были не они, а Шиш и Кыш, кладбищенские воры.
– Эти двое? Кто бы мог подумать. – Пучик заметно оживился. – Давайте-ка посмотрим вашу… – подняв повязку и заглянув под нее, сказал он. – Ну, заживает успешно. Даже замечательно. Сегодня вы можете отправиться домой, мэр. Я позвоню вашей сестре?
– Домой? – Толстопуз чуть не разрыдался от облегчения. – О да, пожалуйста. Значит, заживает?
Он сам бросил беглый взгляд на нагрудник. Шов выглядел не очень аккуратно, однако новый белоснежный кусочек меха был очень хорош.
– Ах, великолепно, – сказал он. – И шрама не будет? – с тревогой спросил он.
– Вы его даже не заметите, – заверил его Пучик. – Вам пересадили первоклассный мех зайца.
Толстопуз выпрямился.
– Зайца? – медленно переспросил он.
– Разумеется. У нас же нет меха горностаев. Но у нас был замороженный заяц. – Увидев выражение тревоги на морде мэра, он произнес: – Не волнуйтесь. Мы все время пользуемся мехом других животных. Уверяю вас, вы не заметите разницы. А теперь простите, мне пора перекусить.
Пучик вынул из кармана своего фартука сандвич и окровавленным хирургическим ножом разрезал его пополам. Начав жевать, он вспомнил о хороших манерах.
– Ах, простите, не хотите ли? – Он протянул вторую половину мэру. – Моя любимая соленая колюшка, – пояснил хирург.
– Нет, спасибо, – пробормотал Толстопуз. – Я еще не голоден.
– А, пропал аппетит? – продолжая жевать, кивнул Пучик. – Уверяю вас, после операции это обычное дело.
Сибил немедленно приехала забрать Толстопуза. Она отвезла его домой в карете и похвалила за проявленное мужество. Потом мэра положили в теплую постель и принялись за ним ухаживать. Толстопуз, расчувствовавшись, заявил сестре, что хотел бы как-то помочь несчастным зверям в Грачатнике.
– Этим беднягам очень скверно, Сиб! Думаю, для них надо построить специальную больницу. А то их просто оставили гнить заживо.
– Да ты всего за одну ночь проникся сочувствием к народным нуждам, брат! – воскликнула Сибил. – Как это великодушно! Я не устаю повторять, что мой брат совсем не мерзавец, каким его все считают, а чуткое и заботливое существо, принимающее близко к сердцу чужую беду.
При слове «мерзавец» Толстопуз заскрежетал зубами.
– Я сейчас же этим займусь. И кстати, эти полевки-вампиры по-прежнему не дают покоя. Я велела проверять все корабли, приходящие из Слаттленда. И приказала ветеринарам города выдирать клыки каждому попавшемуся вампиру. – Помолчав, она прибавила: – К сожалению, некоторые не особо опытные ветеринары вырывают зубы самым обычным горожанам. Уже получено несколько жалоб, и, когда ты поправишься, тебя ждет ряд судебных дел.
Толстопуз поморщился:
– Неужели эти ветеринары не могут отличить лемминга от ласки или горностая? Все начали эти ласки. Никого другого винить нельзя.
– Ну, как правило, ветеринары находят вампиров спящими в самых темных уголках. Естественно, случаются и ошибки. Обычно это бродяги, ночующие на улице, но ты удивишься, насколько быстро бедняки находят адвокатов, согласных защищать их дело.
– Нет, не удивлюсь.
– Но самое интересное, что ошибки допускаются по отношению даже к самым уважаемым жителям города. Как раз вчера судья Легкопосадчик выпил немного лишнего на светском обеде и проснулся на скамье в парке без клыков.
– О господи, – простонал Толстопуз. – Ну ладно. Я во всем разберусь, как только снова встану на лапы.
– Не волнуйся, брат. Я сама хорошо с этим справляюсь.
Она оставила его в постели подкрепляться целебным напитком из парной крови кролика. Через некоторое время он посмотрел на шов, который успешно заживал. Мех зайца, да? А какая разница? Совсем как его собственный. Может, чуточку грубее, но не настолько, чтобы это было заметно. Заяц. Да.
Он взял зеркало с ночного столика и посмотрел в него. Ничего не изменилось. Хотя погодите! Вроде бы его собственный нос стал похож на кроличий? Почему он так дергается? В будущем следует воздержаться на всякий случай от кроличьей крови.