- Я рада приветствовать тебя, Аннарэль, - к княжне приблизилась девушка в пурпурных шелках.
- Я Эльдин… Что это за место?
- Чертоги Иласэйд, богини вечного покоя. Я - сестра Денна.
- Ты - морталитаси, - сделала вывод Эльдин, разглядывая свои белые одежды. - А я - мертва.
Голос ее треснул.
- Эльди?!
Княжна обернулась на знакомый голос и прижала ладони к губам.
- Киф?! Киф…
Одетый в подобное белое платье, юный эльф спешил к девушке, продираясь через толпу прибывших душ.
- Ты не должна быть здесь! Ты ведь должна замуж выходить… - Киф растерянно смотрел на Эльдин.
Эллет повернулась к жрице, но Денна покачала головой, отвечая на безмолвный вопрос.
Княжна потерянно огляделась. Она была абсолютно одна.
И свет чертогов богини смерти был обманом.
8.2
Она наблюдала за собственными похоронами. За тем, как Хадор и Аскетил едва не вцепились друг другу в глотки, решая, где будет место захоронения - в Селдарине или в Эвбеоне. Чувство вины росло с каждым днем, накапливалось к некогда гордо поднятой груди. Она ненавидела чертоги Иласэйд с высокими сводами и темными окнами. За гладким стеклом был ее привычный мир: темные долины Селдарина, освещенные светом сотен светлячков, шум водопадов, пение ночных птиц, скрывшихся в ветвях. Была ее семья. Брат, скорбящий так глубоко, что даже собственной дочери Эйлин он стал казаться холодным и безразличным. Жених, чью боль она чувствовала как свою. Ей самой было больно. Она готова была биться об эти ненавистные стекла, кричать до срыва, до хрипа, до боли в горле, лишь бы докричаться. Утешить, насколько это возможно. Попрощаться.
- Я слышу его каждый день, - бесшумно приблизилась к Эльдин Денна. Та не шелохнулась, не оторвала вечного взгляда от стекла.
- Каждый вдох медленнее предыдущего. Каждый момент - мучение. Страх, печаль, злость, вина - их слышу. Он хочет…
- Я знаю, - перебила жрицу княжна и повернулась к ней. В глазах полыхнул темный огонь.
- Это моя вина. И больше всего на свете я хочу исправить свою ошибку. Ты можешь помочь мне.
- Как же? Даже самым могущественным виталесидам и морталитаси не под силу воскрешать ушедших.
- Мне нужно не это. Морталитаси имеют власть над воспоминаниями, - каждое слово камнем падало с губ.
Денна скрестила руки на груди.
- Хочешь стереть себе память? - насмешливо поинтересовалась она. - Чтобы не помнить, в чем твоя вина?
- Не себе.
Жрица изумленно взглянула на эллет.
- А ты хорошо взвесила это решение? Рано или поздно все вернутся к истокам и прибудут в Сокрытое Королевство. А ты можешь получить право на воплощение в его священных землях. Ты отказываешься от вечности со своим возлюбленным?
- Сколько сотен лет пройдет прежде, чем это случится? Я не хочу, чтобы все это время он был несчастен. И мой брат…
Голос эллет дрогнул - сюжет за окном сменился, возвращая ее к Аскетилу.
- У него никого не осталось. Кроме дочери, пусть в ней он найдет смысл жизни…
Слеза скатилась по бесплотной щеке.
Сестра Денна несколько минут молча смотрела на Эльдин.
- А ты сама? Ты сама найдешь успокоение?
Девушка криво улыбнулась сквозь слезы.
- О, у меня будет достаточно времени...
Морталитаси задумчиво перевела взгляд на окна и взмахнула рукой, превращая сюжеты Селдарина в матовую дымку.
- Я исполню твою просьбу. Но за магию подобной силы всегда приходится платить.
- Бери все, - прошептала Эльдин. Сделала шаг - и очертания полупрозрачных ног устремились в бесконечный танец.
На рассвете, когда сон живых особенно сладок, Денна исполнила свое обещание. В мире людей и эльфов от Эльдин не осталось ничего, кроме безымянной могилы, на которой буйно расцвели лунные цветы.
***
У фрейлины королевы Рин-Алендора волосы цвета спелых колосьев и опавшей листы. Вряд ли про рыжих можно сказать “невинные”, но именно это ощущение и вызывает юная Алверад. В прошлом начальница королевской стражи, она не позволяет себе быть именно такой - нежной, огненной, иногда безрассудной, и заплетает огненные локоны в косу. Алверад не слишком красива, она даже теряется в толпе придворных эльфиек. Она совершенно обычна, но прелестна в том, что не замечает этого. Она не водит дружбы с придворными дамами, считает их глупыми, посредственными и скучными. Единственную свою подругу она нашла в лице своей же госпожи. Она уважает Лиадэйн. И безумно ревнует, глядя, как она в очередной раз обнимает при встрече маршала Эвбеона. При мысли, что она никогда не сможет обнять его так же, во рту становится горько.