Распрощавшись с мамой у подъезда, Ева забила в навигатор адрес другого кладбища. Воскресный день – пробок практически нет, еще часок грохота в багажнике и все – перезахоронная эпопея будет закончена. Выезд со двора заканчивался манящим мусорным баком. Ева тормознула и взялась за телефон. - Привет, подруга. Я к тебе с философско-этическим вопросом. - Валяй! Это я люблю! Удиви меня чем-нибудь! – раздалось из трубки. Вкратце, рассказав события дня и историческую подоплеку своего отношения к БМ, Ева закончила вопросом: – Я бы его в мусорный бак сейчас отправила и дело с концом. Родственников нет, вой никто не поднимет, а нам он ни с какой стороны не уперся. Да и нет его уже давно – только горстка пепла в урне. Что думаешь? - Не выйдет! - Почему не выйдет? Урна не подписана, контейнеры отвезут на свалку, кто там искать хозяина будет – не тело же? - Да, я собственно, не говорю что не выйдет. Просто не нужно. – Удивилась подруга. – А ну как потом тебе сниться будет и пальцем грозить. Где ты потом эту урну искать будешь, чтобы похоронить? - Ладно, поехала к бабке. – Быстро закончила разговор Ева и задумалась. Что за бред!? Предположим, мое богатое воображение играет со мной. И, предположим, я действительно перепсиховала, хотя с чего бы это? Будем считать, что мой внутренний голос сегодня на редкость громок. Ева с сожалением посмотрела на помойку и поехала по намеченному маршруту.
Администрация погоста решительно отказала. Никакие деньги, никакие уговоры не сломали бюрократический кладбищенский аппарат. Только официальное перезахоронение и точка! Ева в гневе плюхнулась в машину. -Да, твою же ж мать! Даже после смерти умудрился поднасрать! - Не хрен было выкапывать! - ЧТО?! – подпрыгнула Ева – Что за хрень, черт возьми?! - Не хрень, а БМ, вернее то, что от меня осталось. Хотя, осталась от меня одна хрень. - Этого не может быть! Потому что в принципе не может быть! Я что, сошла с ума? - Я не психиатр.
Ева выскочила из машины, открыла багажник и уставилась на его содержимое. Пакет «Ашан» неподвижно лежал на дне, с явными очертаниями урны внутри. - Ладно, что я знаю о духах и прочей мистической лабуде, в которую я не верю. Вроде дух привязан к материи потому, что должен выполнить какую-то миссию и только потом улететь. Куда улететь – да куда угодно! - Я не дух. - Я уже поняла, что ты хрень. Заткнись, не с тобой разговариваю. Бред какой-то. – Ева опять глянула на пакет. Никакого движения или необъяснимых явлений с ним не происходило. Двумя пальцами, брезгливо, она его приоткрыла и посмотрела на урну. Грязная металлическая емкость – тоже все логически объяснимо. – Ты чего вылез? У тебя там урна а не лампа Алладина, да и ты вроде не джин! - Скука смертная… - А тебе, значит, веселья захотелось? - Ну…ты же сама меня вытащила… - Твою мать! Тебя уже нет давно, а вытащила я горшок с твоим пеплом, а не тебя! И что мне теперь с тобой делать? - В данном случае это одно и то же. Засунь меня обратно, откуда взяла и делу конец. - Обойдешься! Что ты там моим родителям говорил? Места в квартире для них нет, да? Я тебе мешаю, да? Так вот теперь для тебя места там нет, понятно!? - Ага, я говнюк, знаю. Вот буду у тебя в багажнике кататься. Движуха! - В помойке ты будешь кататься! – Ева захлопнула багажник и села за руль. - Выброшу к чертовой матери и все тут.
Нервно выруливая на автостраду, молодая женщина повторяла и повторяла одну фразу: «до первой помойки!» - А спросить можно? - Нет! – рявкнула Ева. - Плевать, все равно спрошу. Я когда твоих родителей из дома попер, им очень трудно было? - Да, козел! Трудно, не то слово! - А потом ведь, пройдя трудности, они и квартирой обзавелись…большой квартирой. А еще, после трудностей то этих, бизнес организовали свой, да вроде и прибыльный, не? - Только не говори, что ты ради них старался! - Не, я априори, говнюк. О них вообще не думал. Только о себе. Да и ты меня сразу выбесила. Как только увидел твою сморщенную физиономию и вопли услышал, думал зашибу, если вы не свалите. А потом, так и хотелось тебя морально задавить. А ты, как назло, научилась за словом в карман не лезть. И такая, зараза, самостоятельная стала, прямо и горы по плечу и море по колено. - Учитель хороший был! – зло выпалила Ева - Да! Я такой! - Ты?! Ты хрень, понял! Ты из меня столько крови выпил! Если бы я не научилась отбиваться от твоих придирок, я бы стала неуверенной в себе курицей! - Ты помойку проехала. - Вот, блин!
Ева старалась сосредоточиться на поисках мусорного контейнера и поддерживать в себе ненависть от нахлынувших воспоминаний. Вот она в первом классе слышит издевательства от БМ за английское произношение. Вся семья свободно владеет языком, а у нее не особо получается. С каким рвением она штудировала учебники, бегала за родителями, что бы с ней занимались. Да теперь, ей уже давно все равно, на каком языке разговаривать и даже думать. БМ, конечно, засранец, но если быть совсем честной, перед самой собой, то ненависть, которую она к нему испытывала, здорово ее двигала по жизни. - Я тут подумал… - Мне плевать! - А развей меня по ветру над водой, а? - Может еще на святой Ганг отвезти? - Достаточно и наших речушек, зачем так далеко тащиться. - Мне противно урну из пакета достать, а ты говоришь развеять. - Ну, перчатки одень. Это выход. Я, своими маленькими говнючими частичками развеюсь по воде, вода очищает. Да и тебе легче станет. Правда, не будет места, где бы ты могла на меня плюнуть. Тока против ветра не становись, а то повеселимся.