Без правительства не могут существовать ни дом, ни город, ни народ, ни человеческий род, ни природа, ни весь мир.
Тот, кто повелевает, должен иногда повиноваться, и тот, кто повинуется с достоинством, заслуживает того, чтобы повелевать в будущем.
Направлять, приказывать то, что справедливо, полезно, согласно с законами, – таковы задачи должностных лиц. Законы приказывают должностным лицам, должностные лица – народу. Можно сказать, что правительство есть говорящий закон, а закон – это немое правительство.
Марк Туллий Цицерон. Статуя в Ульмском соборе. Германия
Вспомните различные периоды республики. Каковы были начальники, таковым показал себя народ: всякий раз, когда нравы первых изменялись, народ им подражал.
Следовательно, испорченность начальников гибельна не только потому, что они предаются порокам, но и потому, что они распространяют их в государстве. Они вредят, потому что они испорчены, они вредят еще больше потому, что они портят и причиняют даже намного больше зла своим примером, чем своей развращенностью.
Достаточно малого, очень малого числа людей, поставленных во главе государства, для того, чтобы исправить или испортить нравы народа.
Когда выступают с обвинением против кого-либо, то нет ничего несправедливее останавливаться на длинном перечне фактов, говорящих против обвиняемого, и умалчивать о фактах, говорящих в его пользу. Таким приемом легко можно было бы дискредитировать самый суд, соединив все погрешности судей. Но не будь злоупотреблений, которые мы так охотно выставляем, не было бы и благодеяний, которыми мы пользуемся.
Марк Туллий Цицерон. Скульптура во Дворце юстиции. Брюссель. Бельгия
Лучше быть страдающим лицом в праведном деле, чем торжествовать в неправедном.
Занимаете ли вы общественные должности или состоите только на частной службе; выступаете ли вы защитником чужих интересов на суде или заботитесь лишь только о своих домашних делах; живете ли вы одни или вступаете в обязательные отношения с другими людьми – нет момента в вашей жизни, свободного от долга. Честь заключается в его соблюдении, позор – в пренебрежении к нему.
По-видимому, человеку свойственно искать, исследовать истину. Если мы не заняты неотложными делами, не поглощены тяжелыми заботами, ничто не возбуждает нас в такой степени, как желание видеть, слышать, уразуметь то, чего мы еще не знаем. Тогда мы считаем необходимым для нашего счастья познание чудес, из которых природа, по-видимому, сделала для нас тайну. И действительно, нет ничего более приличествующего человеку, чем истина во всей ее чистоте, во всей ее простоте.
Марк Туллий Цицерон. Скульптор Ж.-А. Гудон
Нас увлекает какая-то страсть к знанию и разумению. Нам кажется прекраснее всего блистать своими познаниями: мы стыдимся ошибаться, впадать в заблуждение, пребывать в неведении, даваться в обман.
Но, следуя этой благородной и в то же время естественной наклонности, должно избегать двух ошибок. Первая состоит в уверенности, что нам известно то, чего мы в действительности не знаем, и в безрассудной поспешности, с которой мы подтверждаем заблуждение. Кто желает избегнуть этого недостатка (а стараться его избегнуть должны все без исключения!), не станет щадить времени и усилий для исследования предмета, к познанию которого он стремится. Другая ошибка заключается в уделении слишком большого времени и внимания предметам трудным, темным и в то же время бесполезным.
Опасаются нажить врагов, боятся работы, желают избежать расходов, поддаются беспечности, лености, косности, не могут оторваться от увлекательных занятий и – вот под какими ничтожными и жалкими предлогами оставляют несчастных, помощь которым и защита – наш долг.
Марк Туллий Цицерон. Копия с античного бюста
Можно вести борьбу двумя способами: доводами и силою. Первый приличествует людям, второй – животным. Не следует прибегать ко второму, пока есть надежда достигнуть успеха первым. Вести войну можно только для того, чтобы жить в мире, не опасаясь стать жертвой несправедливости.