Идея верховенства неписаного закона нашла выражение в трагедии Софокла «Антигона». Софокл показывает противоречие между законами божественными и произволом человека, облеченного в письменные законы. Иными словами, правила.
Антигона, дочь фиванского царя Эдипа, после его смерти не стала выполнять указ (закон) нового царя Креонта, который повелевал оставить непогребенным и бросить на растерзание псам и стервятникам одного из погибших её братьев. Антигона нарушила царский указ.
Под угрозой смерти она решилась предать земле тело брата и совершить обряд погребения. Схваченная стражниками, Антигона отстаивает свою правоту: «Приказ смертного не может отменить не писанных, но вечных божественных законов, повелевающих исполнить священный долг и предать погребению родного по крови человека».
Она отвечает Креонту, обвиняющему ее в нарушении царского указа: «Да, ибо он [указ] не от Зевса и не от вечной Правды: неписаный, незыблемый закон Богов бессмертных живет вечно и выше писаного, нарушить его — страшнее смерти; хочешь казнить — казни, воля твоя, а правда моя».
Но Креонт отождествляет свой приказ с волей государства и говорит:
«Кого народ начальником поставил, Того и волю исполняй — и в малом, И в справедливом деле, и в ином»
Антигона предпочитает смерть повиновению царю и заканчивает жизнь самоубийством, что порождает еще две смерти — возлюбленного Антигоны (сына царя) и его матери (супруги царя).
Перед этим был эпизод, когда Тиресий, слепой прорицатель, любимец богов, обвиняет Креонта, что тот попрал законы природы и богов, Креонт смущен и отменяет свой приказ, велит освободить Антигону и похоронить Полиника. И тут он признает, что божий закон выше людского. Но поздно: Антигону нашли в подземной гробнице повесившейся.
Юридический формализм Креонта, прикрывающего личную жестокость словами о благе государства, приводит к гибели всех его близких. Если Антигона мертва физически, то Креонт уничтожен морально.
Кстати, Софоклова трагедия «Антигона» воплотила идею сопротивления тирании и деспотизму, стала актуальна в 20-м веке. В 1943 году французский драматург и сценарист Жан Ануй на основе трагедии Софокла написал свою «Антигону» — античная драма стала для Ануя тем эзоповым языком, который позволил ему в оккупированном Париже признать со сцены к неподчинению оккупантам (фашистам), неподчине-
нию насилию.
Юридическая наука в Древней Греции очень внимательно относилась к обычаю как источнику права.
Аристотель также считал, что поведение людей в большей степени определяется обычаями, нежели писаными законами; «Законы, основанные на обычае, имеют большее значение и касаются более важных дел, чем законы писаные, так что если какой-нибудь правящий человек и кажется более надежным, чем писаные законы, то ни в коем случае не является таковым по сравнению с законами, основанными на обычае» (Аристотель, 1983, 482).
Георг Фридрих Пухта (1798–1864) (немецкий юрист, представитель исторической школы права) считал, что правовые нормы становятся обязательными только из-за убеждения, живущего в головах людей. Появление обычая также обусловлено уверенностью народа в его целесообразности и необходимости, а не наоборот, т. е. обычай не вводится кем-либо. Таким образом, обычай — это внешнее проявление и средство распознавания обычного права (Puchta 1828, 133–139, 144–147, 168–170).
То есть представителями исторической школы «неписаный закон» — или обычное право — рассматривался именно как право, воплощенное в народной воле, а не в деятельности законодателя. Поэтому оно не требует кодификации. Обычай считается, таким образом, главным источником права, законы же производим от обычного права.
И в противовес этому утверждению, с противоположным пониманием слова «право», марксистско-ленинская теория, по Фридриху Энгельсу, а именно: «Право — это воля господствующего класса, возведенная в закон». Разница есть между толкованиями одного понятия.
Сколько угодно можно философствовать, всегда ли эта воля «господствующего класса», возведенная в закон, соответствует справедливости, но всегда интуитивно и своими чувствами, на уровне морали, нравственности и традиций предков, человек способен отличить одно от другого.
Если же исходить из мнения, что, справедливость является исключительной компетенцией государства — к примеру, когда юристы говорят: «Закон всегда морален», — то, значит, закон господствующего класса всегда справедлив. При этом обоснованно учитывается и подчеркивается тот факт, что государство (власть) легитимно. В этом случае законы, издаваемые им, по определению должны восприниматься населением как справедливые (моральные). Но история знает случаи, когда государственная власть пришла через перевороты и вооруженные захваты, свержением предыдущей. Яркий пример — 2014 год, Киев. Население Украины разделилось на две части: те, кто признал, и те, кто не признал.