В мире знаков, упорядоченных в коды и лексикоды, именно семиология выявляет идеологии. Идеология — сознательный выбор философской, политической, эстетической, культурной, религиозной и других позиций. По принадлежности к какой-либо идеологии формируются социальные группы.
Даже слово «нация» отсылает нас к определенному комплексу нравственных и политических убеждений, и это так, потому что сам способ именования связан с образом мыслей и конкретными представлениями об обществе и государстве. Сформированные идеологии так или иначе отражаются в устоявшихся формах и способах общения. Знаки отсылают к идеологии и идеология к знакам, а семиотика занимается выявлением идеологий, скрывающихся за риторическими приемами. Риторика же может рассматриваться как искусство убеждения, почти обмана (софистика), или искусство рассуждать здраво и критично. То есть она может выступать в роли честной и благородной либо прямого обмана, техникой пропаганды (внушения) и способом манипулирования общественным мнением.
Знаки живут жизнью нестабильной, денотации и коннотации меняются и лишают знаки их первоначальной силы. Другими словами, символ может оставаться неизменным, но его значение меняется, может обогащаться или скудеть. К примеру, слово «свобода» в зависимости от распаковки его значения имеет разный смысл. Когда-то оно понималось как отсутствие
лишних связей. Или такие простые слова, как «надо», «любовь»...
Как уже упоминалось выше, семиология не ограничивается лишь языкознанием (лингвистика), есть зоосемиотика (языки (сигнальные системы) животных: танцы пчёл), семантика в архитектуре, которая тоже описана У. Эко.
Уже простое рассмотрение и любование или критика архитектуры есть акт коммуникации. Архитектурное строение — это и есть система знаков. Архитектура изобретает «слова», особый язык, с помощью которого передается смысл. Есть мнение, что через архитектуру можно заставить жить человека по-другому. Конечно, архитектурная коммуникация содействует изменению жизненных обстоятельств, но это не единственная форма выражения действия. Очень долго ведется спор о миссии архитектора, первая — он всего лишь исполнитель решений социологов и политиков, вторая — он демиург, творец истории. В любом случае архитектор принимает во внимание советы социологов, физиологов, политиков, антропологов, но, располагая формы в соответствии с их требованиями, он должен предвидеть возможную несостоятельность их теорий, учитывая в своей работе возможную погрешность. Его задача состоит в том, чтобы предвидеть и учитывать движения истории, а не двигать ее.
Форма архитектурного строения, будь то круглая арка, арка с выступом, окна крепостных стен, бойницы,
кремлевская стена, мосты и т. д., показывают некую идеологию, обретают символическую функцию. Например, знаки и коды, лежащие в основе готических строений, имеют символическое значение, о котором спорят историки, искусствоведы и религиоведы. Стрельчатый свод или ажурные стены с витражами готических соборов стремятся нам что-то сообщить. В толковании, приведенном У. Эко в своей «Отсутствующей структуре. Введение в семантику», сказано о том, что структура готического собора воссоздает своды кельтских лесов и, следовательно, доримский мир верований друидов. Другие же приравнивают готический стиль к религиозности: «устремленность ввысь = восхождение души к Богу». Но одновременно соразмерный по своим пропорциям и гармоничный греческий храм тоже означает восхождение души к Богу, так же как и жертвоприношение Авраама на вершине горы. То есть различные коннотативные лексикоды наслаиваются на другие и базируются на той или иной культурной традиции, или эпохи. С течением времени и потерей знаний о предках и собственном прошлом первичные функции, заложенные через знаки и символы в архитектуре, утрачивают реальную значимость в глазах адресата, не владеющего адекватным кодом, перестают что-либо значить. Шагая вперед, современный человек полагает, будто он развивается, но это не будет соответствовать действительности, если он оторвется от своих корней, предков, прошлого. В таком