— Даквуд, не нужно, я скажу всё, что тебе нужно. Отпусти её, — поднялся я на колени, смотря лишь в глаза возлюбленной. Её волосы воздушными прядями спадали на плечи. Её силуэт подсвечивался солнечными лучами, подающие из окна. Даже в такой ужасной обстановке она прекрасна.
— Джозеф, не нужно, — Келли знала, что пытается узнать от меня Даквуд, поэтому протестовала. Я не обладал такой же отвагой, как она, которая помогла бы выстоять под ужасающим гнетом главного ангела. — Кэтрин с Кастеллом не заслуживают такого.
— Милая, ты не заслуживаешь такого... — я перевёл взор на Даквуда, приставившего кинжал к горлу матери мои прекрасных детей. — Отпусти её, я всё скажу.
— Как ни странно, но твоя жена уже сказала больше, чем ты за несколько часов, — оскалился тот, дёрнув светловолосую девушку за волосы, заставив её вытянуть шею. — Говоришь, Кэтрин спуталась с Кастеллом? Интересненько.
Даквуд остриём кинжала провёл по нежной загорелой коже Келли и с наигранной нежностью потерся головой о её щеку. Девушка нервно отвернулась от ангела, смотря на меня и ища в моих глазах утешение.
— Лиам, найди Кастелла. У меня для него нехорошие новости, — громко отдал приказ душегуб с чёрной душой, заставив мою супругу вздрогнуть от неожиданности. — Келли, сладенькая, где Кэтрин?
— Я не скажу тебе. Лучше убей меня, — резво выпалила голубоглазая красавица, не испугавшаяся угрозы жизни.
— Даквуд, отпусти её, — продолжал я настаивать на милостыне, подползая к душегубу.
— Говори сейчас, — злобный оскал Даквуда озарил его бледное лицо.
— Она в мире людей, — почти беззвучно выдал я. Ангел отпустил волосы Келли и склонился надо мной, выжидая продолжение предательского рассказа.
— Джозеф, не надо, — любимая умоляла меня, но не смотря на бурный поток её слёз, я не остановился.
Мою душу мгновенно прожгло чувство вины перед самыми близкими людьми. Кэтрин и Кастелл, действительно, не заслуживают того, что их ждёт под гнетом Даквуда. Если бы я мог уберечь семью другим способом, то не выдал бы их ни за что, даже если бы поплатился за это собственной жизнью.
— Она скрывается вместе с ребёнком в Нью-Йорке. Это всё, что я знаю. Прошу, отпусти Келли, — поток горестных слёз был невосстановим. Я только что гипотетически лишил жизни свою подругу и сделал сиротой её маленькую дочку.
— Нет, Джозеф, зачем? — ревела жена, упав передо мной на колени.
— Я не могу потерять тебя, любимая, — Даквуд резко вскочил на ноги и жестом руки прогнал своих последователей, дав им указание отправиться в Нью-Йорк.
— Ты не имел права так поступать с ними!
— Но и с тобой тоже.
— Как же я ненавижу эти сентиментальности! — прервал наши вопли тёмный ангел и, миновав большое расстояние одним шагом, оказался рядом с Келли. — Прости, милашка, но за ложь нужно платить по счетам.
Как только в руке Даквуда сверкнул кинжал, я закричал, что есть сил:
— Не смей!
Но подонка криком было не пронять. Он резко замахнулся и вонзил остриё в спину той, которая должна была дожить до старости в обнимку с любимым.
— Нееееет! Сукин сын, я уничтожу тебя!
— Хотел бы я посмотреть на это, — засмеялся лохмач, в очередной раз одарив меня ударом ноги по лицу. — Как надумаешь, пиши.
Он, насмехаясь, подмигнул мне и, расправив крылья, вылетел из здания.
В этот момент я остался один на один с любимой девушкой, которую покидали жизненные силы. С трудом освободившись от цепей, я подполз к Келли и дрожащими руками приподнял её голову.
— Келли, — истерически прошептал, надеясь услышать в ответ хоть что-нибудь.
— Джозеф, — нежно улыбнулась русоволосая, вцепившись тёплыми пальцами в мою руку. — Мне страшно...
— Дорогая, всё будет хорошо. Я не позволю тебе...
— Не ври себе, любимый. Я умираю и это не остановить... — девушка, каждый день радующаяся лучам солнца, тяжело откашлялась. Её дыхание становилось всё тяжелей, грудь вздымалась всё чаще и ниже. — Позаботься о детях...
— Не переживай, мой ангелочек, — не сдерживая слёзы, шептал я. — Они ни в чем не будут нуждаться.
С каждой каплей крови на руках и одежде я становился все злее на того, кто смог сделать такое. Противный металлический запах смешался с грязью, оставленной в плохую погоду ухоженными ботинками, которые я всю жизнь буду мечтать оторвать вместе с ногами хозяина.
Когда счёт жизни перешёл на секунды, и Келли не могла вымолвить уже и слова, я одарил её губы осторожным поцелуем. Таким нежным, чтобы девушка смогла отвлечься о мысли о приближающейся смерти. Губы любимой постепенно охладевали. А когда ещё тёплые пальцы соскользнули с моей руки, ко мне пришло осознание самой великой потери.