— А ты к нему что-нибудь чувствуешь?
— Кроме обиды ничего, — тяжело выдохнула девушка, дрожащими руками собирая мусор со стола. Всё-таки чувствует, но не желает признаваться самой себе в этом.
— Ещё раз прости меня. Но теперь я совсем не понимаю кое-чего, — привлекла я внимание подруги, задумчиво нахмурившись. — Вы все, правда, хотели свести меня с Харви, чтобы я не вспомнила о прошлом? Извините, но это такой абсурд!
— Эли, это было критическим мышлением. К тому же эта авантюра пошла по наклонной, как только произошла. Дэниэл бесился, я винила себя в том, что поддержала эту дурную затею, а Харви не мог спать по ночам. Я и не представляю, какого ему было после близости с невестой лучшего друга, — Оли была увлечена переживаниями каждого, что и не заметила, как сказала вслух то, чего я ещё не знала о своём прошлом.
Упустить такой возможности мне не позволило сильное любопытство.
— С невестой?
— Чёрт меня побрал, — выругалась подруга, стиснув зубы от недовольства на свою собственную персону. — Ты не так должна была узнать об этом.
— Да лучше бы я вообще не вспоминала ничего, — вспыльчиво возразила, с силой удерживая слёзы. — По вашим словам мне не следует, ровным счетом, знать ничего.
— Дэни же хочет тебе помочь всё вспомнить. И лишать его самых счастливых воспоминаний я не должна была, — пока Оливия пыталась подобрать нужные слова, я отвернулась и дала волю единственной слезе, которую сразу же смахнула с лица. — Если бы не его боль, ты бы давно услышала из моих уст всю правду. И знаешь, скрывать её ещё тяжелее, чем пытаться выпытать от других.
На плечи опустились тёплые ладони подруги. Она ловко развернула моё тело и крепко обняла. Я хлюпнула в её плечо, переборов желание зареветь.
Спасибо, уже наревелась.
— Он расскажет, покажет, поможет вспомнить. Я не рассказала тебе, но теперь не могу молчать... Дэниэл заходил сегодня утром ко мне. Он сказал, что смог выговориться тебе, а после ему стало значительно лучше. Да что там, он улыбался шире, чем когда-либо за последние два года. А ещё Дэни пообещал не только мне, но и себе, что поможет вернуть тебе память, а если не получится, то расскажет обо всём в самых мельчайших подробностях. Потерпи, скоро ты получишь то, чего лишилась по чужой прихоти.
— Как же я хочу убежать от всех этих переживаний. Мне порой кажется, что оказаться во власти Даквуда не так ужасно, как находиться рядом с вами, — откровенно заявила я, плотно прижав пальцы к глазам.
— Боже, мне так стыдно перед тобой за то, что мы позволяем тебе думать так. Прости меня. Прости всех нас. Всё скоро измениться, — девушка прижимала меня к себе всё крепче и крепче, проявляя искреннюю заботу и любовь ко мне.
— Так, хватит меня утешать уже, — выкрутилась я из объятий. — Я не плачу. И не очень то и хочу.
— Ладно, как скажешь, — одобрительно кивнула Оливия, затягивая хвост потуже.
— Я схожу к Харви.
— Хорошо.
Прежде чем войти в комнату, постучалась в дверь. Мужчина подал голос, позволяя мне присоединиться к его компании. Он лежал на кровати и кидал теннисный мяч в потолок, тот, отскакивая, возвращался в крепкую ладонь.
— Грустишь? — осторожно спросила я, подходя к Харви. Выражение его лица было безмятежным, спокойным.
— Совсем чуть-чуть.
— Прости меня за мой бескостный язык.
— Хватит перед всеми извиняться, хорошо? Ты не тот человек, который должен говорить такие слова. Ты, наоборот, заслуживаешь их от всех нас. А знаешь что? Я устал скрывать от тебя всё это! — друг резко поднялся с кровати и подошёл ко мне вплотную. Мяч, который он держал в руке, упал на пол, а его тёплые ладони оказались на моих висках.
В миг перед глазами начали быстрым потоком вырисовываться разные картины воспоминаний самого Харви. Моменты, которые он наблюдал со стороны когда-то в прошлом. Они несли в себе много обрывков, где мы с Дэниэлом обнимаемся на тренировочном поле, держа в руках луки, сидим у костра под одним пледом и держимся за руки, целуемся с сильной жаждой, пожирая друг друга, как голодные волки и ещё много подобных моментов. Некоторые воспоминания мужчины позволили частично вернуться моей собственной памяти, и я параллельно наблюдала те же самые обрывки уже от своего лица. Чувства к ангелу возросли до немыслимых высот. Эта любовь и так была сильной, но теперь она вышла за границы моего тела и разума. Казалось, что благодаря моим эмоциям весь мир начал любить Дэниэла, нет, обожать его.