— Вот, — смущенно улыбнувшись, Фрейзе выложила на стол бумажный прямоугольник, что держала в руке. — Искала карту.
Карта была странной, явно не игральной. Мужчина в оранжевой робе сидел на нарах и смотрел на закат сквозь маленькое окошко с решеткой. Сверху в золотом вензельке поблескивала цифра «21», на рубашке карты сверкал девятью куполами собор. Купола были без крестов.
— Это что?
— «Грандасанго»! — разливая водку, ответила Фрейзе. — Помнишь, я рассказывала?
— Нет, — презрительно фыркнула Иветта. — Хотя постой, не та ли это игра, из-за которой тебя до трусов раздели и обыскали?
Фрейзе расхохоталась, попыталась, смеясь, опрокинуть в себя рюмку водки, поперхнулась и закашлялась, а Иветта вспомнила второй случай. Случай, после которого Лизу в их компании стали считать чем-то вроде «местечковой» сумасшедшей, на безобидные бзики которой можно смотреть сквозь пальцы.
Лизу застукали, когда она шарила по чужим сумкам и карманам одежд, что лежали сваленными в кучу на веранде дачи, пока все остальные жевали шашлыки. Побить ее не успели, потому как она сама, не дожидаясь проблем, вывернула свою самодельную, расшитую бисером сумочку, в которой были ключи и две жестяные коробочки со странными картами. Невзирая на собачий осенний холод, Фрейзе быстренько разделась до исподнего, тем самым продемонстрировав, что ни у кого ничего не взяла и не украла. На справедливое требование общественности объяснить свое криминальное поведение Лиза понесла такую пургу, что мало кто дослушал ее до конца. Многие, махнув рукой, уходили по своим делам, ушла и Иветта, уловив напоследок слова о том, что Фрейзе с раннего детства собирает волшебные карты, а найти их можно только в самых неожиданных местах, нередко с риском для здоровья и жизни.
— До сих пор ищешь свои волшебные карты? Ты хуже маленького ребенка! — покатилась со смеху Иветта.
— Да-да, — закивала Лиза, подсовывая Иветте бутерброд.
— После первой не закусываю, — гордо отвергла бутерброд Иветта. — Я вообще теперь не закусываю, — с тихой злостью заметила она. — Ну, давай, рассказывай! — велела она Лизе. — Как живешь?
— Что рассказывать, Веточка? — смешно скособочившись, ответила Лиза. — Не замужем, детей нет, ухажеров тоже, ну, кроме Мирона. Ты, наверное, его не помнишь, — махнула она лапкой-ручкой, напомнив Иветте неуклюжего хорька. — Он подвозит меня иногда на работу. Я в краеведческом музее завхозом работаю. Лучше ты рассказывай!
— Муж объелся груш, — саркастически ухмыльнулась Иветта. — Из спорта меня поперли, скрытый порок сердца нашли и кучу разной врожденной хрони, что с возрастом должна обостриться. Спасибо маме с папой за гены и заботу.
— Да, что ты, Веточка… — похоже, искренне огорчилась Лиза. — Мне так жаль.
— Не хочу об этом, — сказала Иветта. — Давай, рассказывай ты.
— Что?
— Что хочешь! Хоть про игру свою дурацкую расскажи. Соскучилась я по твоему бреду, не слышала давно.
И Фрейзе рассказала Иветте о старинной карточной игре. По словам Лизы, игра заключалась в поиске особых карт «Грандасанго». Чтобы найти такую карту нужно, говоря современным языком, «выйти из зоны комфорта». Например, пойти утром на работу, а потом вернуться с полдороги, наплевав на выговор за опоздание или прогул, запрыгнуть в первый попавшийся автобус, выехать в незнакомый район, зайти в первый попавшийся подъезд любого дома, открыть (взломать!) рандомно почтовый ящик и… Очень может быть, что искомая карта окажется там.
— Так ты поэтому в серванте шарила? И поэтому ко мне и сорвалась? — догадалась Иветта. Лиза лишь смущенно пожала плечами. — Не верю, что карту здесь нашла.
— Здесь, Веточка, в верхнем ящике, где ручка сломана, — заискивающе улыбнулась Лиза.
— Хм. — Иветта взяла карту в руки и стала рассматривать купола. — Ну, допустим. И что ты с ней делать собираешься?
— Ничего, — вздохнула Лиза. — Пойдет в обменный фонд.
Расстегнув бисерную сумочку, висевшую у нее на плече, Фрейзе вынула из нее две жестяные коробки — темно-желтую в серую полоску и зеленую в оранжевых сердечках. Открыв коробку с сердечками, Лиза достала из нее двадцать карт.
— Мой обменник, — с гордостью сказала она.
Присмотревшись, Иветта заметила, что все карты были с разными рубашками и по цвету, и по рисунку.