— Да, чудила баба Лера знатно, — подтвердила Иветта. — То в милицию пойдет, расскажет, что соседи у нее яхту сперли, то на почтальоншу доносы строчит, будто она у нее миллион рублей с пенсии украла.
— Со мной она не общалась, даже узнавать перестала, прекратила всякие обмены, на порог не пускала, но все равно слухи как мухи, — выдохнула Фрейзе, растирая похолодевшие от волнения пальцы. — Друг моего деда, который нас познакомил и которому она доверяла больше других, рассказал, что видел у Валерии Ивановны несколько карт «Лазурный берег». Номера он по старости не запомнил, помнил только, что точно была карта с двузначным номером, оканчивающимся на ноль.
— И ты думаешь, что найдешь здесь номер 50? Хм… — Иветта открыла вторую коробку.
Там лежала пачка примерно из сорока разных карт.
— Ищи.
Иветта протянула Лизе всю стопку.
— Нет, нет, — замахала руками Фрейзе. — Я так долго этого ждала, если окажется, что там тридцатый номер или сороковой, — меня хватит удар. Давай ты мне будешь показывать карты по одной? — жалобно попросила она.
— Давай, — охотно согласилась Иветта. — Заодно проведешь ликбез. Что это за карта?
Первой сверху лежала карта с рубашкой цвета червонного золота. На золотисто-красном фоне зажаривался на вертеле дракон, большой сочный плод инжира торчал у сказочной рептилии из пасти, а на самой карте изображена была рама, сваренная из тонкостенных стальных труб.
— Это колода «Магнат Стайл», — легко опознала карту Фрейзе.
Следующей в стопке лежала еще одна карта «Аква Олимпик». Спортсменка застыла на полусогнутых ногах на краю трамплина, рельефные мышцы напряглись, чтобы одномоментно высвободить энергию и толкнуть девушку вперед. Лицо Иветты помрачнело, но, ничего не сказав, она стала перекладывать карты дальше.
— О! Да это же «Парижск»! — воскликнула Фрейзе, когда очередь дошла до карты с сетчатой рубашкой, цвета почерневшего серебра. — Глазам не верю!
— Париж? — переспросила Иветта.
— «Парижск», — поправила Фрейзе. — Легендарная колода, говорят, ее собирал Высоцкий. Это «Химера». Видишь значок?
Внизу рубашки карты была нарисована крошечная птичка с кудрявой женской головой, а на картинке бурлил эпический Парижск, точно из песни Высоцкого. Дамы и кавалеры, веселые и беззаботные, шли по прекрасной улице в мини-юбках и расклешенных брюках; белое авто с открытым верхом было припарковано под поросшей виноградом террасой. Какой-то мужчина стоял на террасе, но видны были только его руки: красивые сильные руки с бокалом белого вина.
— Что значит «Химера»?
— Это то, чего никогда не было, то, что существовало лишь в чьих-то мечтах или фантазиях
Далее последовала еще одна карта из колоды «Петръ Фрейзе». По горной дороге ехала вереница автомобилей. Поблескивали никелем ручки и бамперы; густой черный дым исторгался из выхлопных труб, а колеса поднимали облака пыли. Сверху вилась надпись: «Пробег автомобилей по Военно-Грузинской дороге из Владикавказа в Тифлис». Тонкий рисунок передавал мелкие детали лучше фотографии. Так, у автомобилей сверкали на солнце фары, а борта местами были темными от осевшей грязи.
— Кто выпускает эти карты? — спросила Иветта. — Нет, ну где-то же должна быть типография, где их печатают!
Лиза глубокомысленно указала взглядом куда-то вверх, а потом пожала плечами, скорчила скорбную рожицу и ткнула пальцем куда-то вниз.
— На форумах разное болтают, — заметила она. — А я так думаю — если есть Игра, значит, должны быть и Мастера Игры. Вот встретить такого, да расспросить что, да как, да почему.
— Понятно. Кстати, Лизка, а как долго ты собираешь карты?
Лиза погрустнела.
…В девять лет папа подарил Лизе на день рождения почти собранную колоду «Лазурный берег». Рассказал, что колода уже много лет хранится в их семье, но еще никому не подошла. А дедушка отдал внучке две свои обменные карты — он в юности тоже пытался играть в «Грандасанго» — и карту «Петръ Фрейзе». Через месяц Лизе и самой удалось отыскать карту. Это оказалась карта из колоды «Мисс Вселенная». Девочка нашла ее в собственном школьном рюкзачке, который зашвырнула на дерево злая и здоровая, как кабан, старшеклассница с ПМС. Никто не захотел помочь Лизе, а в рюкзаке были деньги на проезд и ключи от дома. Юной Фрейзе пришлось самой карабкаться по веткам, а чтобы не так было страшно, она напевала песенку: «Иди, где не ждут».