Фрейзе направилась к двери, но Иветта перегородила ей дорогу.
— Ты ничего не забыла, подруга?
Лиза непонимающе похлопала ресницами.
— Ты про тысячу? Я оставила деньги на столе. А за «Парижск» на инет-аукционе можно выручить десять тысяч рублей, не меньше. Его давно уже не находят просто так. Ты попробуй, Веточка!
От злости у Иветты перекосило рот.
— «Лазурный берег». Быстро давай сюда!
— Но… но она не твоя! Ты должна собрать свою колоду!
— А ты ее сама собирала? — Иветта крепко схватила Фрейзе за тоненькое запястье и сжала так, что Лиза охнула и осела на пол. — Почему тебе досталась почти полная колода, а мне только пять карт? И где мне взять остальные? Собирать «Дольче Виту», пока от старости в психушке не загнусь, как баба Лера? Где взять? Где? Я тебя спрашиваю!
— Не знаю, Веточка! Пусти! — выла от боли Фрейзе.
— Не знаешь? А я знаю! Ты отдашь мне «Лазурный берег», и я его перемешаю.
— Не сработает! Он — не твой!
— А вот и проверим!
— Не отдам!
— Отдай! Я попробую перемешать первая. Ничего не выйдет — заберешь и уйдешь. Я отпущу тебя, обещаю.
— Не отдам! — заупрямилась Фрейзе, хотя от боли у нее уже лоб покрылся холодной испариной.
— Драться со мной собралась? — рассмеялась Иветта, снимая с носа Лизы очки и с удовлетворением наблюдая вселенский ужас в ее косящих глазах. — Попробуй! Если ты со мной не справишься, я порву колоду и оставлю тебе… пять карт, как у меня. Готова рискнуть?
— Нет, — сдалась Фрейзе, испугано тряся головой.
— Тогда… наберись терпения, — издевательским тоном проговорила Иветта, вырывая из свободной руки Лизы бисерную сумочку.
***
Что-то неуловимо волшебное витало в воздухе. Ароматы лаванды и соленый запах моря. Открыв глаза, Иветта поняла, что спала, уткнувшись носом в мягкую, явно не диванную подушку, такую мягкую, будто бы набитую ангельским пером.
Пробуждение было легким, никакой сонливости или обычных головных болей. Иветта обвела глазами большую комнату а-ля мансарда, с двумя окнами и балконом. Занавески из тончайшего шелка отбросил в сторону легкий ветерок, открывая вид на лазурное море, полоску пляжа, белые домики с одинаковыми черепичными крышами и вековые кипарисы. На дальней стене висели спортивные медали, сплошь почти золотые, ряды полок украшали многочисленные кубки. Рядом с кроватью стоял стул на колесиках, похожий на мини-мопед, и высокая белая тумба в нежных лазоревых разводах.
«Получилось!» — мысленно сказала Иветта.
Она попыталась вскочить с кровати, потому что ей очень захотелось подбежать к окну, чтобы посмотреть на новый мир, в котором она, без сомнения, будет счастлива, вспоминая с добром и любовью глупую, жалкую Лизку Фрейзе. Скатившись кубарем на пол из мореного дуба, ударившись локтем и разбив губу, Иветта сначала не поняла, что случилось, что не так, а когда поняла, то закричала:
— Où sont mes jambes?!
И сразу замолчала, испугавшись, что говорит на незнакомом языке.
А потом пришли воспоминания, накатили горячей волной, размазывая личность Иветты Борисовой. Как масло растекается по черному дну горячей сковороды, так же не спеша потекли в мозг Иветты смутные воспоминания о несчастном случае в трехлетнем возрасте, двух годах ада в жутком детдоме, из которого ее вытащила славная, бездетная и по-королевски богатая супружеская пара — Филипп и Селестин де Сегюр.
Иветта де Сегюр — знаменитая паралимпийская чемпионка по прыжкам в воду. Она хорошо зарабатывала на съемках в рекламе экологически чистых продуктов и на проведении мотивирующих тренингов по всему миру.
…На крики прибежала помощница — филиппинка Майя, которая подняла Иветту и усадила на стульчик на колесиках.
— Où sont mes jambes? — прошептала Иветта.
Распахнув двери тумбы, Майя спросила, указав на вереницу стоявших там ножных протезов, закрепленных на вращающемся тремпеле-колесе:
— Quel genre de couple voulez-vous, mademoiselle?
Пройдя череду алкогольных, а затем и наркотических срывов, Иветта де Сегюр оказалась в частной психиатрической клинике «Лазурный берег», что специализировалась на помощи людям с ограниченными возможностями. Она провела там долгие годы, постепенно смиряясь и привыкая, что жизнь теперь будет именно такой.
***
По улице Подбельского, постанывая и грохоча колесами на стыках рельс, ехал старый трамвай. Лиза Фрейзе стояла под подъездом, куда ее «вымела» из квартиры Иветты неведомая сила, и слушала стук колес. Она, не мигая, смотрела перед собой, беззвучно шевеля губами: «Нужно что-то сделать… нужно что-то сделать… нельзя просто так стоять!»