Вспомнил Митрофан что охотники порою рассказывали. Что живёт в этом лесу нечисть всякая. Испугался мужик, но за сына ещё больше боязно. Тихо позвал, но малой не отозвался. Осторожно ступая по влажным доскам, начал в старые шкафы да деревянные сундуки заглядывать. Пол под ногами качнулся, и, мужик, едва удержав равновесие, застыл.
- Олеженька… - в очередной раз позвал он, но в ответ ему раздался тихое копошение и глухой плачь из стоящего в углу сундука.
Мужик, осторожно ступая, подобрался поближе к источнику звука и откинул тяжелую крышку. Волосы дыбом стали. Лежит в сундуке обрубок человеческий. Дитё малое. Одна голова да туловище. Ни рук, ни ног нет. Лицо уродливое-уродливое, а кожа синюшная, морщинистая. Увидал дядьку малой да тут же плакать перестал и осклабился. Глаза злющие, черные, зубы большие, острые, улыбка широкая на лице расползается. Испугался Митрофан не на шутку, отшатнулся от сундука, споткнулся и на пол упал. Избушка покачнулась и его к стене сундуком прибило. Пока барахтался, выбраться пытался, сынишку, тихо сидящего под столом, увидал. Схватил его, да ходу оттуда. По болоту, как святой по воде бежал.
Как с направлением угадал и из лесу выбрался не ведомо и самому, но бежал оттуда так, что меньше чем за полчаса до дома добрался. Жене что видел рассказал, да получив нагоняй за невнимательность, до друга, охотника, вечером пошел, историей поделиться. Тот послушал, махнул рукой и сказал, что в местном лесу и не такие страсти случаются. Распили они за разговором бутылку белой на двоих и по домам разошлись.
Идёт Митрофан, слышит, из его дома щенок лаем да скулежом заливается. Только на порог. Настасья ругается. Весь день псина мелкая над ушами издевается. Зубы еще не выросли, а уже на сына бросается. Поругал пса мужик, пообещал на цепь утром посадить.
Сидят семьёй ужинают, мать сына в очередной раз отчитывает что нельзя от отца в лесу отходить. А сама на супруга поглядывает, очередной долгий ему разговор этот тяжелый взгляд сулит. В дальнем углу щенок сидит, тихо-тихо рычит.
- А ну тихо там! – мужик на пса кричит.
А сын так недобро на него косится, но видно, что даже такого маленького побаивается. Пожалел мужик что собачонка на днях от соседей забрал. Не думал он, что хвостатый будет на дитя его зло скалиться. Дурной какой-то попался неправильный.
Сынишка молчит весь день и вечер, жена от этого ещё более сурово на мужа поглядывает. Недосмотрел дитя, а теперь тот от пережитого испугу и слово вымолвить боится, всё к мамке липнет, от чего щенок из угла только больше ярится.
Легли спать, а мужику всё не спится, лежит он, в потолок пустым взглядом смотрит, да болото вспоминает. Уж время за полночь, вдруг слышит скрип. Сын у кровати со стороны супруги стоит. Митрофан его едва в свете луны видит. Не успел мужик и вопроса задать. Щенок, множество раз, из угла выскочил, да рыча, мелкими зубками в ногу малого вцепился. Закричал мужик, тяжелой тапкой по псу зарядил, за шкирку схватил, да за порог дома выкинул. Настасья в испуге от крика Митрофана проснулась, сына, испуганно забившегося в угол, врачевать да баюкать побежала. Но мальчик отделался одним лишь испугом. Собака малая высокие валенки не прокусила.
Всю ночь под окнами выл щенок, не давал новым хозяевам и соседям покоя. Другие собаки, вой подхватили и почти всю деревню своим завыванием перебудили. Не выдержал Митрофан, хотел ружьё взять, да бесноватого застрелить, но охотником не был, ружья не было, да и не умел с ним обращаться.
Соседи на поднятый вой собрались: «Чего случилось то?». Заругался глава дома с людьми что брехливую собаку ему отдали, сказал забирать псину обратно. Те молча щенка подняли и восвояси унесли. Лай и скулёж сразу прекратился. Уже под утро заснул Митрофан, но как только прокричали петухи, с трудом встал и засобирался в мастерскую.
Весь день жену не видел, та ему еду приносила, но в работе тот даже и не посмотрел на супругу. Уже под вечер заметил, что она за день как-то осунулась. И всё сын рядом ходит, не отлипает, и шагу в сторону ступить не даёт.
Ночь настала, дом заснул. Митрофану снится что вновь идёт он по лесу, сына ищет, а из-за деревьев кто-то посмеивается. Бредёт и болота с избой вновь видит. Сидит у окна тварь что на обрубок человеческий похожа. Длинным языком с паутины мошкару слизывает. Капают на пол густые слюни, а существо едва слышно постанывает от лютого голода. Мужик за спиной существа крадётся, заглядывает в сундук что в углу, да сына своего, высохшего словно мумию, видит. Тут существо оборачивается, языком жадно в сторону бездыханного Олеженьки тянется.