Посмотрев на Машеньку и Мишеньку, ничего не почувствовал, словно из груди душу вырвали. Голова болела нещадно, а нас с женой долгое время допрашивали. Дети вышли из дома в одних трусиках. Вряд-ли бы они могли сделать это самостоятельно. Алёну подозревали, потому что она была уж слишком эмоциональна, а меня, потому что я, наоборот, выглядел так словно ничего ужасно не произошло и меня эта ситуация вообще никак не касается. Меня накрыло только через два дня. Просто шел на кухню и что-то внутри надломилось и меня наконец захлестнуло осознание произошедшего. Я где стоял там и упал. Рыдал так что в глазах снова темнеть начало.
Нас ещё несколько раз допрашивали, особенно сильно наседали на Алёну, но отпустили за недостаточностью улик, а у меня было алиби. Мы, как только появилась возможность, уехали обратно в город, для того чтобы оправиться от произошедшего нам потребовалось много времени, наша жизнь рушилась на глазах. Потеря работы, снова съёмная квартира, кредит и лишь благодаря поддержке друг друга мы с этим справились. Дом в посёлке продать не получилось, у нас не было лишних денег на ремонт, немногочисленные желающие посмотреть дом, люди, видя стены, и узнавая краткую историю дома, теряли любое желание приобрести это место. Примерно через три года после произошедшего, мы с Алёной решились на малыша, но только спустя ещё три года, я узнал счастливую новость о том, что нашу семью ждёт пополнение.
Мы были так счастливы. Отпраздновали это событие вкусным ужином в ресторане, но вот когда вернулись домой и легли спать…
Я проснулся, как в первую ночь в том старом доме без возможности пошевелиться. Сначала просто было тихо, только слабо гудел холодильник с кухни. Стало слышно чьи-то тяжелые, шаркающие шаги. Мне стало ещё страшнее, когда я понял, что это существо медленно стягивает Алёну с кровати.
Как бы ни старался, тело не слушалось, не получалось ни повернуть голову, ни двинуть пальцем.
- Милый… Может утром? - сонно сказала Алёна, решив, что это я, а моё сердце зашлось в бешеном ритме.
Её тело неаккуратно стащили на пол, утянув за собой и одеяло.
- Что ты делаешь? – не понимая, что происходит спросила жена и спустя пару мгновений громко закричала.
Мне хотелось встать и броситься на помощь, но я не мог не то, чтобы подняться, даже просто двинуться, и моё сердце разрывалось от страха, боли, и ущербной беспомощности.
Её выволокли за пределы комнаты и дверь резко захлопнулась. Но даже так мне было слышно, как она, крича и барахтаясь на полу и пытается вырваться. Затем раздались удары, а крики Алёны стали такими ужасными, что моё тело пробирало от каждого звука до самых костей. Я в один миг вспотел и простыни подо мной и волосы на голове за считанные мгновения стали мокрыми. Сердце громко стучало, а у меня всё ещё не получалось пошевелиться.
Удары не прекращались. После каждого из них моя жена ненадолго замолкала, а потом снова начинала кричать, просить о помощи и звать меня. Алёна раз за разом повторяла моё имя. Я слышал возню, ощущал вибрацию каждого удара, каждого движения. Даже слышал, как в двери начали стучать соседи. Но всё что оставалось делать это просто лежать, мысленно молить и кричать «Ломайте!». Но кроме угроз вызвать полицию других действий со стороны не было.
Существо долго мучало мою жену. Я знал, что виновата эта желтоглазая тварь. Не видел, но знал наверняка.
Потом услышал, как моя жена пытается приподняться на локтях, но поскользнувшись на чем-то скользком со скрипом падает обратно. Пытается ползти к двери. Даже не имея возможности взглянуть на то, что происходило, моё сознание, опираясь на слух и вибрации, рисовало перед взором ужасные картины. А я не мог ни помочь, ни потерять сознание.
Кто-то, или полиция, или соседи, вскрыли болгаркой двери. По крикам и причитаниям какой-то старухи, стало понятно, что Алёну уже не спасти. Голоса начали сливаться в один поток. Дверь в мою комнату оказалась заперта с наружной стороны, но её тоже быстро вскрыли.
Меня так и увезли, в состоянии паралича и я разве что мог открыть глаза. Когда меня несли по коридору, я видел, что на стенах и даже на потолке была кровь. В больнице я провёл в состоянии овоща до позднего утра и не сразу понял, что могу двигаться, потому что мне уже некуда было торопиться…
- …Сейчас я подозреваемый в жестоком убийстве собственной жены. И если бы не некоторые обстоятельства, при которых меня нашли, открытые окна в зале и кухне, мой вид, и, невозможность пошевелиться, когда мне на ногу якобы «случайно» уронили кружку кипятка, меня бы уже давно посадили.