– Зачем вы согласились? Вы же меня совсем не знаете.
Дворжецкого уже перестало удивлять поведение мадемуазель, и он твёрдо ответил:
– У нас предостаточно времени, чтобы познакомиться поближе. А пока пойдёмте в зал и попытаемся изобразить пару, дабы избежать ненужных пересудов.
Она послушно взяла его под руку и молодые люди не спеша вернулись к танцующим.
За весь вечер они не сказали друг другу и пары слов. Если к ним подходили Сашины знакомые, то беседу вёл он. А она в это время загадочно улыбалась. Когда подходили знакомые Наташи, всё происходило с точностью до наоборот.
В какой-то момент девушка сказала, что ей надо отлучиться. Саша понимающе кивнул и проводил свою даму до двери в коридор.
Оставшись один, Дворжецкий выдохнул. Очень хотелось выпить, тем более что лакей с шампанским то и дело оказывался в поле его зрения. Но теперь он был в статусе кавалера, и положение обязывало оставаться в здравом уме. Благодаря Наташе он из обычного офицера превратился в центр внимания всех дам, присутствующих на балу. И не только дам. К нему подошёл граф Вяземский. Молодой и амбициозный франт. Вечный соперник Дворжецкого в любовных похождениях.
– А вы, я вижу, делаете успехи. Сама дочь князя.
Саша, собрав весь сарказм, на который был способен, выпалил:
– Да уж точно не гувернантка, – намекая на недавнее приключение собеседника.
Вяземский, обиженно фыркнув, поспешил удалиться.
Медленно, как бы из глубин мозга, к Дворжецкому пришло странное чувство. Ему не хватало этой взбалмошной девчонки. Да они не разговаривали, и даже не смотрели друг на друга. Но ощущение, что она рядом придавало ему уверенности и какого-то непонятного спокойствия.
«Что-то она долго... Не натворила бы эта эпатажная дама чего-нибудь эдакого».
С этой мыслью он вышел в коридор. Здесь было безлюдно и прохладно. Дамская комната была в конце коридора и Саша, не зная, что предпринять, решил подойти поближе. Коридор украшали глубокие ниши с вазами для цветов. В одной из таких ниш он и нашёл Наташу. Она плакала, закрыв лицо руками.
– Что с вами? Что случилось?
– Оставьте меня, вам незачем это знать.
Она, вдруг, оторвала руки от лица и, не смотря на Дворжецкого, давясь слезами, заговорила:
– Он не любит меня. Он всё делает мне на зло. И мама. Почему она всё время молчит? А ему — меня бы замуж быстрей, да с глаз долой. Женихи дурацкие. Хоть бы раз спросил, нравиться мне это или нет. А я не хочу. Я давно люблю, и не хочу больше никого видеть кроме него.
Он сел рядом.
Она неожиданно прижалась к Саше, спрятав заплаканное лицо у него на груди.
Порыв был таким внезапным, что молодой человек так и остался сидеть, нелепо разведя руки в стороны. Но потом он обнял её и нежно погладил по голове. Она не отстранилась, продолжая всхлипывать, вздрагивая всем телом.
– Если не секрет, я могу знать, о ком вы?
Она подняла на него заплаканные глаза и еле слышно произнесла:
– О вас.
У Дворжецкого от удивления перехватило дыхание:
– Но мы же с вами даже не встречались.
Но казалось, она его не слушает:
– Помните, я сказала, что видела вас с вашим отцом в парламенте? Это было два года назад. Вас не удивило, что я не забыла это? А не забыла я потому, что не смогла забыть вас. Девушка не должна говорить такие вещи, но с того самого момента вы мне снитесь. Я была в отчаянии. Я хотела видеть вас, но это не представлялось возможным, и я чувствовала себя самой несчастной женщиной на свете. Потом я узнала, что вы уехали на Кавказ, у меня началась бессонница. Не удивляйтесь, до отъезда я всё про вас знала, но потом ваш след потерялся. Даже Вяземский, который и держал меня в курсе вашей жизни, ничего о вас не знал. Я перестала выходить. Мне хотелось только одного — знать где вы и что с вами.
Она достала платок и вытерла глаза. Потом совершенно серьёзно посмотрев на Дворжецкого, продолжила:
– Вы наверное думаете, что я наивная, богатая дурочка, которой всё позволено... Но сегодня, когда я увидела вас, мой рассудок помутился. И всё, что потом произошло исходило не от головы, а от сердца.
Она встала.
– Вы простите, что я своим поведением вынудила вас дать моему папе обещание. Завтра можете не приходить. А папе я сама всё объясню.
Её щёки пылали, дыхание было частым и взволнованным. Всё это Дворжецкий выслушал молча, не издав ни звука. Но когда она договорила он снова усадил её рядом и, взяв её руку в свою, нежно поднёс к губам.
– Вы… мне… – Она что-то попыталась сказать, но его губы не дали ей этого сделать.
Дворжецкий пришёл к дому князя пешком. Во-первых, это было не далеко, а во-вторых, он любил прогуляться по улицам своего города, наблюдая за жизнью, которую не возможно увидеть ни из окна кареты, ни из дворца, какой бы высоты он не был. Саша остановился у ворот. Шикарные экипажи нескончаемым потоком въезжали во двор. Удивительно. Ещё вчера он заключил, как ему тогда казалось, кабальное соглашение по надзору за отбившейся от рук девицы. Ведь именно это имел ввиду князь, когда озвучивал свою просьбу. А теперь... Теперь ему даже странно было вспоминать вчерашние ощущения. Остаток вечера, как день и ночь разделился на две части — до и после. Начавшийся с нежного поцелуя он превратился в волшебный сон. Они просидели в нише коридора до конца бала, целуясь и болтая ни о чём.