Мы болтали, смеялись, доедали все закуски и снова и снова твердили, какой он талантливый.
Я уже не могла дождаться, когда об этом узнает остальной мир.

— Ну что ж, ты оказался честным, когда говорил, что открыт, как книга, — сказала я, устроившись за столиком в Рейнольдс напротив Брина Локхарта. Мы провели последние пару часов, гуляя до бухты, до моего любимого местечка у воды, где присели на песчаном пляже и поболтали. Днём я показала ему все любимые места в центре, а теперь мы добрались до «Рейнольдс» на ужин.
— Я же говорил. И спасибо, что устроила экскурсию. Мне тут нравится. Кроме того книжного, — усмехнулся он. Я едва сдержала смех, вспоминая, как нервно он ёрзал в моём любимом книжном магазине в центре.
Он демонстративно поёжился, явно подчеркнув свою мысль:
— Терпеть не могу книги. Школу ненавидел. Хоккей — единственное, в чём я реально преуспел. И, как видишь, преуспел прилично. Но в статью про мои проблемы с учёбой можешь не включать.
— Я бы никогда не написала ничего, что ты не хочешь. Но, по-моему, неплохо показать детям, которые на тебя равняются, что даже самый звёздный хоккеист НХЛ с чем-то сталкивался. Все проходят через трудности.
— Может, ты и права. Хотя я предпочитаю концентрироваться на том, в чём я хорош. Книжный, конечно, был не самой яркой частью дня, — подмигнул он. — Зато всё остальное было чертовски круто.
— Ты молодец. И спасибо, что заглянул туда — миссис Шорт ты день сделала. Она владеет «Жили-были» с тех пор, как я ребёнком была.
— А как твой день? Я тебе его испортил или всё-таки скрасил? — спросил он.
Брин был моего возраста, но порой казался младше, в основном из-за своей самоуверенной манеры и того, как любил хвастаться при каждом удобном случае. Он откровенно флиртовал, и я знала, что он тот ещё сердцеед. Но паршивцем он не был, и я вполне могла бы с ним дружить, пока он чётко понимал, что дальше дружбы ничего не будет.
— День был отличный. Думаю, у меня достаточно материала, чтобы написать статью. Я пришлю тебе текст перед тем, как отправить в редакцию, чтобы убедиться, что тебя всё устраивает, — я улыбнулась, когда Даниэль поставила перед нами бокалы вина.
— Так вот оно как — иметь подругу? — спросил он, приподняв бровь.
— Видимо, так, Брин, — я дала понять ещё на первой нашей встрече, когда он совершенно не к месту предложил остаться у меня на ночь.
— Ага… Не привык, что женщины не хотят большего. Но переживу. Ты красивая и чертовски классная. Так что ты будешь первой.
Я усмехнулась:
— Ты это так грязно говоришь.
— Если захочешь сделать это грязным — просто скажи. Ради такой девушки я бы и свой имидж ловеласа сменил.
— Уверена, ты всем девушкам так говоришь.
— Он говорит, — прорычал низкий голос, и я подняла глаза... перед нами стоял явно раздражённый Линкольн Хендрикс.
Что, чёрт возьми, он тут делает?
И почему у меня сердце колотится, стоит только его увидеть?
Прошла уже неделя с лишним с нашей последней встречи, и, признаюсь, я была разочарована, что больше нигде на него не наткнулась.
Но почему он выглядел таким злым?
И почему я так чертовски рада его видеть?
6
Линкольн
Брин, хренов, Локхарт — тот ещё ублюдок. И по какой-то причине вид его рядом с Бринкли Рейнольдс взбесил меня до белого каления.
Это её, мать его, парень?
— Линкольн Хендрикс? Какая приятная неожиданность, — скривил ухмылку этот придурок.
Мы оба профессиональные спортсмены, жили в Сан-Франциско, так что пересекались не раз. Этот мудак ещё и трахнул мою бывшую девушку, пока мы были вместе, и не поленился лично сообщить мне об этом, когда спустя пару недель после расставания я наткнулся на него. Я рад был быть свободен, никто там особо не страдал, но тип, который гордится тем, что влез в чужие отношения, для меня человеком быть перестаёт.
Я был далёк от идеала, но никогда бы не полез к девушке, которая с кем-то встречается. И тем более не изменил бы, пока нахожусь в отношениях.
Я всегда рвал все связи задолго до того, как мог проявить неуважение к женщине.
— Ничего приятного, — приподнял я бровь.
Ублюдок только усмехнулся.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Бринкли. И, кстати, в голосе её не было той злости, с которой мы виделись в прошлый раз.
Я с тех пор её не видел, и, признаться, это бесило меня до чертиков. Даже специально пытался бегать в разное время утром, надеясь, что она попадётся, но безуспешно. Приходил в Рейнольдс каждый вечер последние три дня, заказывая еду навынос, только чтобы случайно её увидеть, но её всё не было.
И вот теперь она здесь, с этим кретином?
— Забирал ужин и увидел тебя за столом с вот этим, — кивнул я в сторону Брина.
— Вот этим? Да брось, не притворяйся, что не знаешь моего имени и что я не самая горячая звезда льда прямо сейчас, — ухмыльнулся ублюдок.
— Ага. По твоей версии. Ты в теме всего-то пятнадцать минут. С таким самомнением дам тебе ещё минут пятнадцать, прежде чем всё полетит к чёрту.
Я давно уже в этой лиге и повидал таких, как Брин: выдали наконец-то один крутой сезон после нескольких лет посредственной игры — и сразу в потолок. Он спустил кучу денег, чтобы выглядеть крутым, а теперь, когда наконец играет нормально, остановиться не может, только и болтает о себе. Такая слава быстро ударяет в голову, а когда сносит с пьедестала — мало кто потом остаётся на плаву.
Потому что на вершине вечно не продержишься.
Нужно уметь проглотить поражение и оставаться скромным после победы.
Пахать каждый чёртов день и помнить, что за тобой всегда кто-то моложе, быстрее и сильнее.
— А… ты всё ещё бесишься, что я твою девушку тогда трахнул?
— Ну конечно. Прямо жутко злюсь, — усмехнулся я, не скрывая сарказма.
— Так, перерыв. Брин, наслаждайся вином. Я сейчас отнесу его заказ, вернусь, — Бринкли поднялась с места.
На ней были тёмные джинсы, белая шёлковая майка и чертовски сексуальные каблуки.
Почему, чёрт возьми, меня это раздражает? Выглядела она офигенно. Она ради него так вырядилась?
Она схватила меня за бицепс и потянула через зал и по коридору, видимо, в сторону кухни. Как только мы скрылись от глаз, она резко обернулась.
— Что, чёрт возьми, это было?! — всплеснула руками.
— Что ты делаешь с этим типом? Он, мать его, опасен.
— Ого, богато сказано. Он, по крайней мере, пока не добился того, чтобы меня уволили или выставили из какого-нибудь заведения, — прищурилась она.
— Да боже ж ты мой, женщина. Просто поверь мне на слово.
— Не понимаю, с чего вдруг такая забота. Но, если тебе интересно, он мой клиент. Я пишу о нём статью, — сказала она, отступая спиной к стене в полутёмном коридоре. Я стоял так близко, что ощущал её тёплое дыхание у себя на щеке. Лаванда и мёд наполнили мои чувства. И, чёрт возьми, мой член тут же отозвался на её близость.