— Мой парень? Он мой клиент. Что у тебя вообще с ним? Он переспал с твоей бывшей? Она тебе сердце разбила? — спросила я, потому что пыталась загуглить, но ничего не нашла про него и Брина. Только то, что он встречался с Жаклин Барретт, а потом она бегала по всем новостным каналам, рассказывая, что знала о нём.
Очевидно, в отношениях он тоже не особо откровенен, потому что ничего особо личного она так и не рассказала.
— Чёрта с два. И это тоже вне записи, потому что я не хочу снова подогревать интерес к ней после того, как она продала историю о том, что меня одна воспитывала мать — хотя это и так все знают. Но она попыталась сделать вид, будто знает какие-то интимные подробности. Хотя нет. Я сам с ней расстался — мы почти не виделись. Ей нравилось ходить на мои игры и надевать мою майку, но у нас вообще не было ничего общего. Разве что хороший секс, наверное. Когда я понял, что не скучаю по ней, пока мы не вместе, я всё и закончил. Вот и вся история. И именно тогда Локхарт встретил меня на спортивном банкете и заявил, что спал с ней, пока мы ещё были вместе. Думаю, он всерьёз надеялся, что это нас сблизит. Но это было неуважение к ней, и пусть она мне безразлична, я не уважаю тех, кто так гадко обращается с женщинами. — Он пожал плечами.
Совсем не то, что я ожидала услышать. Я-то думала, у него эго пострадало, и он злится из-за себя.
— Ты какой-то грубоватый джентльмен, — сказала я, прежде чем успела прикусить язык.
Он приподнял бровь, уголки губ слегка дрогнули.
— Ну да. Он хвастался этим вслух, и меня это взбесило. Он к тебе тоже подкатил?
— Ты серьёзно?
— Я похож на шутника?
— Нет. Но я не понимаю, почему ты так переживаешь, — я пожала плечами.
— А что? Я думал, это у нас светская беседа, — сказал он и сделал ещё глоток, усмехаясь.
— Он предложил подвезти меня, а я отказалась. Я чётко дала понять, что интересует только дружба. Мой двоюродный брат Хоук Мэдден, кстати, ещё задолго до тебя меня предупредил. — Я закатила глаза.
— Хоук женат на твоей кузине?
— Ага.
— Вот это мужик. Я с ним пару раз пересекался — отличный парень.
— А он о тебе то же самое говорил, что удивительно, — усмехнулась я.
Мы посидели в тишине несколько минут, он быстро расправился со своим бананом. Я тоже очистила свой — стало легче, и аппетит вернулся.
Я поднесла банан ко рту, и в тот момент, когда откусывала, поймала на себе его горячий взгляд.
Святые банановые шары.
Неужели поедание банана когда-нибудь было таким… возбуждающим? Но я не могла остановиться — медленно ввела банан в рот, задержавшись на секунду перед тем, как откусить.
Наслаждалась каждым мгновением этой маленькой пытки.
Я провела языком по нижней губе и прекрасно видела, как он сжал кулаки на столе, глядя на меня.
Доставать Линкольна Хендрикса стало моим новым любимым развлечением.
8
Линкольн
Мы провели в спортзале у Дрю больше двух часов. Она наблюдала, как я тренируюсь, и время от времени что-то записывала в заметки на телефоне. Я не возражал, если она захочет поделиться деталями моей тренировки, хотя она, конечно, не совсем традиционная.
Я вообще во многом придерживался старой школы. Мы росли без денег, и я с самого детства упорно тренировался в переулке за нашим облезлым домом. Подрабатывал по соседству — косил газоны, мыл машины, копал ямы под деревья и клумбы. Все эти навыки потом сделали меня сильнее в подростковом возрасте.
Так что я до сих пор каждый день прыгаю через скакалку, как делал это, когда был ребёнком.
Конечно, теперь я тренируюсь в дорогом зале. Но мне он и не нужен — я могу тренироваться где угодно и в любых условиях.
Я сделал тренировку на верх тела — такую я провожу четыре раза в неделю в межсезонье. Я бегаю, плаваю, езжу на велосипеде, поднимаю веса, прыгаю, выкладываюсь каждый день по максимуму.
Музыка гремела из колонок, но, похоже, её это не смущало. Она явно проявляла интерес к моему распорядку. Надеюсь, то, что я допустил её в эту часть своей жизни, не вылезет мне боком.
Но пока что ничего. Даже приятно, что кто-то бежит рядом со мной часть дистанции. А ещё я не мог не заметить, как её взгляд скользил по моим бицепсам, когда я продолжал подход за подходом, даже когда руки уже горели от напряжения. В этом был уважительный интерес и я это чувствовал.
Ещё через час я рухнул на мат на спину и застонал. Очередной день можно было считать закрытым.
Она подошла к моему телефону на скамейке, убавила громкость музыки и села на мат в нескольких шагах от меня.
— Ты всегда так выкладываешься? — спросила она.
— Шесть дней в неделю в межсезонье. Это моё время, чтобы набрать форму и укрепиться до начала сезона. Один день всегда даю себе на восстановление.
— Впечатляет.
Я сел, чтобы мы сидели лицом друг к другу.
— Уверен, ты тоже выкладывалась, раз уж была спортсменкой в колледже.
— Да. У нас была жёсткая подготовка. Иногда скучаю по этому. Но я всё ещё бегаю пару раз в неделю и плаваю, когда бываю дома.
В голове тут же возник образ Бринкли в купальнике.
— Можешь плавать со мной. Я уже несколько недель занимаюсь кросс-тренингом.
— Ладно. Раз уж теперь ты сделал меня своей напарницей по тренировкам, когда начнётся само интервью?
Я усмехнулся.
— Знал, что ты это спросишь.
— Не зазнавайся. Я репортёр. Это было неизбежно.
— Хорошо. Сегодня — три вопроса. Так что подумай, какие задать.
— Можно любые?
— Как я и говорил, я отвечу на те, на которые захочу. Если не захочу — скажу, чтобы переходила к следующему.
— Ладно, — закатила глаза. — Я включу запись, так что если что-то вне записи — просто говори, и я потом отмечу это, когда буду расшифровывать.
— Справедливо, — кивнул я и сжал челюсть, готовясь к худшему.
— Почему ты выглядишь таким напряжённым?
— Не люблю говорить о себе вне футбола.
Я никогда не ставил себя в уязвимые положения, а сейчас почему-то чувствовал, что не полностью контролирую происходящее.
— Тогда начнём с футбола, — сказала она, и уголки её губ чуть дрогнули.
Она подняла телефон, показывая, что нажимает кнопку записи. Назвала дату и время, и её поведение тут же изменилось. Плечи расправились, она глубоко выдохнула. Видно было, что к своей работе она относится серьёзно.
— Ты с детства знал, что хочешь играть в футбол?
Она дала мне лёгкий первый пас, и я это оценил.
— С того самого момента, как впервые взял мяч в руки, во мне что-то изменилось.
— В каком смысле?
— Не знаю. Мне, наверное, было лет пять или шесть, когда дедушка подарил мне мяч. Я помню, как будто ожил. Просыпался утром и первым делом хотел играть.
Я помнил тот день с дедом, как будто он был вчера.
— То есть это стало частью тебя?
— Да. Думаю, так и есть. Тогда это всё было просто веселье. Я много лет играл в безконтактный футбол, а потом в старших классах всё начало меняться. Это уже не было просто хобби или чем-то, чего я ждал с нетерпением. Это стало делом моей жизни.