— Ладно. Приготовься. Мои дни бывают весьма насыщенными. Не знаю, справишься ли ты.
Я убрал руку с ее лица, потому что желание поцеловать ее становилось невыносимым. Отступил назад, подтянул байдарку и помог ей забраться обратно. Потом прыгнул сам и опрокинул нас еще два раза, прежде чем мы наконец поняли, как не свалиться.
Я смеялся, пока она в очередной раз отфыркивалась от воды. Мы оба были насквозь мокрые, когда добрались до моего дома. Я доделал силовую тренировку и быстро принял душ. Бринкли пошла к себе — освежиться. А потом я выехал к ней.
Нервничал ли я?
Мы же и так проводим вместе каждый день.
Почему день в ее жизни должен быть чем-то другим?
Телефон зазвонил, как раз когда я подъехал к ее дому. На экране — Дрю.
— Что там, брат?
— Ты сегодня вообще заходил в интернет? Газеты видел? — спросил Дрю.
— Нет. Я в Коттонвуд-Коув. Тут никому нет дела до того, что происходит в большом мире, — я рассмеялся. Я знал, что история Бринкли о том, где я буду играть, не выйдет до конца недели. Она заключила сделку с Sports Today, по которой именно они первыми опубликуют материал, и дали понять, что хотели бы видеть ее у себя на постоянной основе, надеясь, что получат весь текст, который она сейчас пишет обо мне.
Он усмехнулся:
— Чувак, фото Бринкли Рейнольдс сейчас повсюду. Этот папарацци успел снять момент, где она встала перед тобой и послала его на хрен.
Я провёл рукой по лицу:
— Ублюдок. Пройдет и это.
— Не уверен. Народ в интернете в восторге. Типа: горячая девушка защищает сурового Линкольна Хендрикса. Все тают.
— Ты пьяный? — сухо спросил я.
— Отвали. Я серьезно. Это реально большая штука. И, кстати, отлично подойдет к моменту выхода статьи. Все сразу поймут, что вы работаете вместе, а не встречаетесь. Сейчас все хотят знать, кто она такая. Зато интервью с Жаклин теперь никто не обсуждает.
— Ни дня без цирка.
— Ты где сейчас?
— Подъехал к ней. Сегодня она показывает мне город. Сегодня я слежу за ней, а не наоборот.
Он рассмеялся:
— Ты влюбился. Признай уже.
— Нет. Мы друзья. Работаем вместе. У нее есть правило — никаких свиданий с профессиональными спортсменами. Она злится на меня чаще, чем не злится. И я совсем скоро переезжаю на другой конец страны. Миллион причин, почему ничего не должно случиться. Этого не будет.
— Господи, как же за этим весело наблюдать. Я такого Линка еще не видел. Даже нравится смотреть, как ты извиваешься.
— Я не извиваюсь. И ты — мудак. Но мне кое-что нужно.
— Говори.
— Мы не даем Athlete Central ни крошки информации, пока там работает Харви Талберт. Убедись, что все твои клиенты знают — этот тип конченый ублюдок.
— Абсолютно. Кстати, после того как я связался с ним, чтобы вернуть Бринкли ее работу, он сам стал тянуться ко мне, мол, держать контакт на будущее. Сейчас же все перекрою.
— Спасибо. Передай ему, что пока я играю, он от меня даже намека не получит. Он — просто мразь.
— Ну теперь, кажется, все понятно, почему она не приняла предложение вернуться.
— Ага. Спасибо, брат. Созвонимся.
Я завершил звонок и вышел из машины. Поднялся по дорожке к ее дому, и она распахнула дверь, прежде чем я успел постучать.
— У меня телефон разрывается. Секрет раскрыт, капитан. Люди узнали, что я работаю с тобой. Мне поступают разные предложения, — рассмеялась она и сделала какой-то веселый круг, как будто танец радости.
— Дрю только что звонил. Все это подведет к твоему объявлению идеально. И хорошие новости — у тебя теперь будут варианты, где продолжить карьеру после этой истории.
Мысль о том, что все это однажды закончится, совсем мне не понравилась.
Я отогнал ее и сосредоточился на сегодняшнем дне. На настоящем. Как делал всегда.
Она впустила меня, и я огляделся. Раньше я доходил только до двери. Внутрь не заходил. Уютно. Очень в стиле Бринкли.
На ней была белая майка и джинсовый комбинезон — как в тот самый первый день, когда мы встретились.
— Все очень волнительно. С Sports Today все улажено. Они прислали контракт на публикацию статьи, и все чаще упоминают про постоянную работу. Это какой-то сюр, — она улыбнулась, вскинула руки и пожала плечами.
— Ты заслужила.
— Да, я знаю, — рассмеялась она. — Ладно, у нас сегодня куча всего. Начнем с огорода. Я выращиваю еду сама и обожаю это. Пошли.
Она протянула мне пару красных перчаток в цветочек и расхохоталась, когда я попытался натянуть их, но без шансов.
— Я же говорила, чтоу тебя слишком большие руки, — усмехнулась она.
— Я тебя предупреждал, милая, — хмыкнул я.
Она шумно втянула воздух:
— Ага, ты упоминаешь это постоянно.
Следующий час я просто ходил за ней. И, если честно, мне это даже нравилось. Особенно когда она опускалась на колени и я получал идеальный обзор ее задницы. Лучший способ проводить день, честно говоря. Правда, в ее огороде пока толком ничего не росло — она только посадила семена, и, насколько я знал по маминым рассказам, до результата еще далеко.
Мы поговорили о том, что она сейчас по всему интернету.
Ее это совершенно не волновало — куда больше радовали профессиональные перспективы, которые вдруг начали открываться перед ней.
Потом мы еще час клеили «доски визуализации». Я подкалывал ее все время, пока вырезал из журналов слова и картинки и клеил на холст. Но если быть честным — мне, черт возьми, нравилось. Мне было все равно, что именно мы делаем — главное, что я делаю это с ней.
— Так. На сегодня с этим хватит. Теперь начинается все самое интересное. Пристегнись, капитан. Сейчас будет весело.
Пристегиваться мне не нужно было.
Я был на борту.
15
Бринкли
— Значит, вот чем ты занимаешься, когда не со мной? — спросил Линкольн, когда я показывала ему, как проехать к дому Мэддокса и Джорджии. Он настоял на том, чтобы вести машину сам. Я продиктовала код от ворот, и, когда массивные железные створки разошлись, мы поехали по подъездной дорожке.
— Именно. И сегодня суббота, так что Джорджия с Мэддоксом не работают. Она ждала, когда я закончу с тобой, чтобы мы обсудили детали свадьбы. Но раз уж ты теперь в роли сопровождающего, мы приехали раньше.
— У них красивый дом.
— Да, Мэддокс купил его, когда переехал из города в Коттонвуд-Коув, — я уже рассказывала ему, что Мэддокс — владелец издательского дома, где Джорджия с ним познакомилась и до сих пор работает.
Я узнала машину Уайла, брата Мэддокса, на подъездной дорожке. Не знала, что он будет здесь. Мы подошли к двери и позвонили, Джорджия распахнула ее. Ее светлые волосы подпрыгнули на плечах, и она расплылась в улыбке.
— Линкольн Хендрикс. Сразу прошу прощения за все, что скажет Мэддокс, если вдруг будет неуместным.
Линкольн лишь усмехнулся и выглядел совершенно спокойно. Между нами как будто что-то изменилось — появилась настоящая легкость.