— Этого ты хочешь? — прошептал я, продолжая дразнить ее языком, вдыхая ее вкус — тот самый, о котором мечтал неделями.
— Боже… да, — выдохнула она.
Я обхватил ее бедра и не торопясь принялся ласкать её снова и снова — лизал, посасывал, пробовал на вкус. Доводил до грани… и отступал.
Ее бедра напряглись, и она выгнулась сильнее.
Но в этот раз я не отстранился.
Я скользнул внутрь пальцем и она резко втянула воздух.
— Такая чертовски тугая... — прошептал я, двигаясь внутри нее пальцами — сначала одним, затем добавив второй, чувствуя, как она сжимается вокруг меня.
Ее движения стали еще стремительнее, дыхание сбивалось, заполняя собой все вокруг.
Я накрыл губами ее клитор, втянул его в рот, а потом начал нежно водить по нему языком, снова и снова касаясь самой чувствительной точки.
Я почувствовал это еще до того, как все случилось — как ее тело задрожало, как начала сжиматься сильнее, как волна накрыла ее с головой, и она выкрикнула мое имя.
Я не двигался. Ждал, пока она проживет до конца каждый миг этого удовольствия.
Когда дыхание выровнялось, а ее тело наконец расслабилось, я медленно убрал пальцы изнутри, выпрямился и, не сводя с неё взгляда, поднес их ко рту.
— Ух ты... — прошептала она, едва улыбнувшись. — Это было нечто, капитан.
Я наклонился и откинул темные пряди с ее лица.
— Ты вся — дерзость и огонь, когда открываешь рот, но между ног у тебя один сплошной чертов мед, детка. И, боюсь, мне этого никогда не будет достаточно.
— Бери сколько захочешь, — усмехнулась она. — Но теперь твоя очередь.
Она приподнялась и подтолкнула меня назад, чтобы устроиться передо мной на коленях, лицом ко мне. Потянулась к моим джинсам, расстегнула пуговицу и медленно стянула их вниз по моим бедрам. Затем пальцы скользнули к резинке боксеров, и я заметил, как у нее перехватило дыхание, когда она спустила их, и мой член вырвался наружу.
— Вот черт... — прошептала она. — Не уверена, что это вообще возможно туда поместить.
Теперь моя очередь усмехнуться:
— У нас полно времени. Никуда не спешим.
Она прикусила свою сочную нижнюю губу, глядя на меня с азартом и легкой тревогой:
— Ладно. Ты же знаешь, я не из пугливых. Только скажи, что у тебя есть презерватив?
Я встал на ноги и сбросил с себя оставшуюся одежду, потом потянулся к заднему карману джинсов и достал бумажник. Из него вытащил презерватив, быстро разорвал упаковку.
Но прежде чем надеть его, она потянулась вперед и взяла его у меня. Я уже подумал, что она собирается надеть его сама… но вместо этого она обхватила мой член, и ее язык скользнул по головке. Затем она несколько раз обвела его кругами, не сводя с меня глаз.
— Господи… — выдохнул я сквозь зубы. — Ты меня убиваешь.
Она подняла на меня взгляд — длинные ресницы обрамляли эти потрясающие, темные глаза. Лунный свет ложился на нее, как будто сам небесный свет решил осветить именно ее.
Ее губы сомкнулись на моем члене, рука обвила основание, и она начала медленно двигаться вверх-вниз. Я запрокинул голову, закрыл глаза и просто утонул в этом ощущении.
Ничего в жизни не чувствовалось так хорошо.
Я мягко отстранился, обхватив ее лицо ладонями. Она выпустила меня изо рта с легким хлопком, недоуменно глядя вверх.
— С тобой слишком хорошо… — прошептал я. — А я хочу быть внутри тебя. Прямо сейчас.
Она кивнула, и ее руки едва заметно дрожали, когда она надевала презерватив на мой напряженный член.
Я накрыл ее ладони своими, помогая ей, а потом осторожно уложил ее на спину.
Ее ноги раздвинулись, впуская меня, и я начал дразнить ее — проводил головкой вдоль ее входа, вверх и вниз, по всей чувствительной линии.
— Этого ты хочешь, детка? — спросил я, глядя прямо ей в глаза.
— Да.
Я вошел медленно, сначала совсем немного. Наши взгляды встретились — ее глаза были затуманены, губы припухшие, словно просили поцелуя. Я провел языком по ее нижней губе, прежде чем снова прижаться к ней, поглотив ее рот в поцелуе.
Продвигался вперед, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не спешить.
Сантиметр за чертовым сантиметром.
Она была такая тугая.
Такая влажная.
— Не останавливайся, — прошептала она. — Я хочу почувствовать тебя всего.
Я отстранился на секунду, чтобы убедиться, что с ней всё в порядке, и мягко толкнулся глубже. Ее ладонь легла мне на щеку — немое подтверждение того, что она хочет большего.
— Ты такая чертовски идеальная, — выдохнул я, входя в нее до самого конца. Задержался, давая ей время привыкнуть ко мне.
— Я никогда не чувствовала ничего подобного… Ты стоил каждого дня ожидания, — прошептала она, голос дрожал от желания.
Я смотрел на нее, ждал. Ее губы чуть дрогнули в уголках, и она едва заметно кивнула.
Я медленно отстранился, а затем уверенно вошел снова. Она выгнулась навстречу, давая понять, как сильно ей это нравится. Я наклонился и прижался губами к ее груди, обводя языком затвердевший сосок.
Клянусь, эта женщина словно была создана для меня.
Она вцепилась пальцами в мои волосы, притянула меня обратно к своим губам. Наши языки переплелись, пока я продолжал двигаться в ней — все глубже, все сильнее.
Мы нашли общий ритм. Двигались вместе, сливаясь в одном темпе, как будто знали друг друга целую вечность.
Я понял, что она уже на грани — ее тело сжалось, обхватив меня крепко, с невообразимой силой. Ее дыхание стало сбивчивым, почти беспорядочным. Я хотел видеть, как она теряет контроль.
Я отстранился, взял ее за руки и поднял их над ее головой, прижав к пледу. Другой рукой скользнул между нами, точно зная, где прикоснуться.
И наблюдал.
Наблюдал, как эта потрясающая женщина закрывает глаза, как её припухшие от моих поцелуев губы приоткрываются, как грудь тяжело вздымается.
— Линкольн... — вскрикнула она, и ее тело задрожало.
Я ускорился.
Раз.
Другой.
И все…я сорвался с края вместе с ней.
Волны накатывали на берег.
Легкий ветерок играл вокруг нас.
И в тот момент мне больше всего на свете хотелось остаться здесь. С ней. Навсегда.
На берегу.
19
Бринкли
Мое дыхание наконец выровнялось после двух самых мощных оргазмов в моей жизни. Линкольн Хендрикс оказался не просто звездой на поле — он прекрасно знал, как обращаться с женским телом. Я никогда раньше не испытывала оргазм с мужчиной, хотя, конечно, в одиночестве это бывало не раз.
Но это… это было что-то совсем другое.
И, скажу честно, он выложился на все сто.
Если бы вручали премию «Величайший всех времен» за лучшие оргазмы — он бы держал этот титул уверенно и по праву.
Я все еще не могла поверить, что лежу на пляже абсолютно голая, и что буквально выкрикивала его имя, будто в каком-то фильме для взрослых. Никогда в жизни я не чувствовала такого возбуждения. Никогда не позволяла себе быть такой уязвимой рядом с мужчиной. Терять контроль вот так.