Я не полный мудак. Не хотел бы быть причиной того, что кто-то остался без работы.
Дрю
Откуда ты знаешь, что её уволили?
Только что столкнулся с ней. Здесь. Она, чёрт возьми, живёт тут.
Дрю
Серьёзно? Как её зовут?
Бринкли Рейнольдс.
Дрю
Охренеть. Она из семьи Рейнольдсов из Коттонвуд-Коув?
Какого хрена это вообще значит?
Дрю
Все знают Рейнольдсов. Их дети тут как местные звёзды, почти что королевская семья. Её брат открыл крутой ресторан, ради которого люди даже из города приезжают — говорят, еда там чёртовски вкусная. Ещё у семьи есть бар и, кажется, ещё один ресторан. Один из братьев — начинающий актёр. Кто-то из них врач. Кто-то связан с книжным делом, и теперь, когда ты сказал, вспомнил — вроде бы кто-то из них и вправду журналист.
Отлично. Ты отправил меня в город, где живёт женщина, которую я выставил с пресс-конференции и из-за которой, похоже, её уволили? И её семья тут, блядь, местные короли?
Дрю
🤯🤷
Дрю
Спокойно, брат. Держись тихо — всё уладится. Хочешь, попробую связаться с её начальством и замолвить словечко, чтобы её взяли обратно?
Ты вообще знаешь, на кого она работала?
Дрю
Нет. Но могу узнать. Ты же, чёрт возьми, Линкольн Хендрикс. Ты её уволил — уверен, мы сможем использовать твоё имя, чтобы вернуть ей работу. Мне нравится видеть эту твою человеческую сторону. Ту, где тебе стыдно, когда ты ведёшь себя как козёл.
Отвали. Я же не полный мудак, а?
Дрю
Хочешь правду? Ты же платишь мне за то, чтобы я говорил тебе, какой ты офигенный.
Тогда почему ты постоянно твердишь мне, что я козёл?
Дрю
Шучу, брат. У тебя самое большое сердце на свете, ты просто прячешь его как мастер. Я покопаюсь, посмотрю, что смогу узнать.
Спасибо. Сейчас еду в дом, если только та малолетка из кофейни не закажет меня за то, что я обвинил Бринкли Рейнольдс в преследовании.
Дрю
Ого. Ну ты и правда мудак.
🖕
Я выбрался из кафе и направился к дому Дрю, снова надев бейсболку и тёмные очки. Сейчас я пытался скрыть свою личность сразу по нескольким причинам.
3
Бринкли
— Ну, что он сказал? — спросила Джорджи, когда я вернулась к столу.
Мы ужинали всей семьёй в ресторане моего брата, и я вышла на улицу, чтобы ответить на звонок от своего бывшего босса. Того самого, который уволил меня после того, как Линкольн публично обвинил меня в том, что я перешла границы и влезла в его личную жизнь. Он даже не дал мне сказать ни слова в своё оправдание. Всё потому, что Линкольн Хендрикс получает миллионы и считается публичной фигурой. Он устроил истерику, а мне это стоило работы.
— Он предложил вернуть мне место, — я покачала головой и села между мамой и Лайлой, невестой моего брата Хью.
— Ну, это же отличная новость, — отец поднял бокал, и все тут же потянулись за своими, будто мы сейчас будем праздновать.
— Бокалы на стол, — процедила я, оглядывая их одного за другим. — Он предложил вернуть меня только потому, что этот высокомерный… — я бросила взгляд на племянницу и на ходу сменила слова, чтобы Кейдж не сорвал мне голову, — парень, ну… этот футболист, позвонил ему.
— Линкольн Хендрикс? — переспросил Мэддокс, глаза расширились. Он с Лайлой уже давно считались частью семьи.
— Даже не начинайте с этим крысомордым… — чёрт, почему Грейси всегда оказывается такой маленькой, когда мне так хочется выплеснуть всё самое отвратительное, что я думаю об этом человеке? — С этим… крысом гончим. Да. Не вздумайте тут умиляться — этот человек оставил меня без работы.
— Но ведь он, очевидно, сам позвонил, чтобы вернуть её тебе, — заметил Хью, легко вытирая большим пальцем щёчку Лайлы, на которой остался след от барбекю. Если бы я не кипела от злости, могла бы и умилилась.
— Какая наглость! Как вообще может быть, что какой-то мужик одним звонком лишает меня работы, а другим — возвращает? Какие надо иметь… кахонес — я посмотрела на Грейси, внимательно следившую за мной, и прикусила язык.
— А что такое «кахонес», тётя? — спросила она, вся в соусе и с сияющей улыбкой.
— Кахонес — это яйца, — хохотнул Финн.
— Финн! — Мама покачала головой, но при этом улыбнулась.
— Кстати, сегодня как раз удалил парочку кахонес у одного бульдога, — спокойно добавил Кейдж, и стол взорвался смехом.
— Это значит, что у человека наглости — хоть отбавляй, — подмигнула я Грейси.
— А почему бы просто не вернуться на работу? — спросил отец. — Может, он понял, что был неправ.
— Да бросьте, — я закатила глаза. — Этот человек пару дней назад обвинил меня в преследовании, когда я всего-то зашла в Cup of Cove за лимонадом. Наверняка всё это — очередной ход, чтобы снова меня подставить. Ему, наверное, нравится ощущать, как он всеми управляет.
— Кажется, это слишком сложная схема для профессионального спортсмена, нет? — сказала Джорджи, глядя на меня так, будто у меня три головы. — Ну серьёзно, ты правда думаешь, что он просыпается каждое утро и думает, как бы тебя снова уволить? Я вот согласна с папой, Бринкс. Думаю, он понял, что поступил неправильно, и хочет исправить.
— Думаю, он каждое утро просыпается и думает, что бы ему сейчас лучше подошло, — процедила я сквозь зубы.
Я ненавидела этого человека.
— Признаюсь, я тоже каждое утро думаю, что бы мне сейчас подошло, — пожал плечами Финн, и все снова начали прятать улыбки.
Для всех это были шутки-прибаутки, но он реально лишил меня работы. Это было унизительно. Ладно бы я была какая-то известная журналистка, проработавшая десяток лет, чтобы новость попала в СМИ. Но даже без шумихи — это был позор. Мне пришлось вернуться домой с поджатым хвостом и отказаться от квартиры в городе.
Но, если честно, даже не в этом дело. Возвращаться в Athlete Central не вариант. Мой бывший босс Харви Талберт был отвратительным начальником. Все хорошие материалы доставались мужикам в офисе, а мне он регулярно отпускал комментарии про «сексуальные ножки» и советовал расстегнуть ещё парочку пуговиц на блузке. И да, этот человек просто тащился по Линкольну Хендриксу. Нет уж, я туда больше ни ногой.
— Короче. Я сказала Харви, что он может взять своё предложение… — снова глянула на Грейси, которая внимала каждому моему слову, — и засунуть туда, где солнце не светит.
— Тётя сказала засунуть туда, где солнце не светит! — радостно вскинула кулачок Грейси, а я рассмеялась так, что слёзы покатились. Я редко плачу, но смех сейчас был лучшим лекарством. Эти недели выдались тяжёлыми.
— Отлично. Ещё одно выражение, которое миссис Эпплтон потом обязательно со мной обсудит. Спасибо, — пробурчал Кейдж, и снова за столом раздался хохот.
Я всё ещё была на взводе от одной мысли, что мой враг сейчас находится в Коттонвуд-Коув. Надеялась, он понял намёк и убрался к чёрту из города после нашей встречи.