— Не сейчас. Это подождет.
Следующие двадцать минут он бережно мыл мое тело, промывал мои волосы, целовал шею. Потом укутал меня в полотенце, вытер волосы другим и повязал его себе на бедра.
Этот мужчина умел заставить меня почувствовать себя единственной женщиной в мире.
И я наслаждалась каждым мгновением.
Мне не хотелось, чтобы это время когда-либо заканчивалось.
Мы словно жили в мыльном пузыре и я совсем не спешила его лопать.
26
Линкольн
Статья Бринкли про того ублюдка Брина Локхарта сегодня вышла в печать, и мы решили отметить это ланчем в кафе Коттонвуд. Потому что, ну а кому не хочется в середине дня оказаться жертвой сексуальных домогательств от чересчур настойчивой дамочки?
— Вы двое, гляжу, все время вместе. Вы точно только работаете? Или есть и удовольствие? — пропела миссис Ранитер, нависая над нашим столом. Ее платье с глубоким вырезом предательски распахнулось, обнажив грудь — лифчика на ней явно не было, и мое желание доесть макароны с сыром улетучилось моментально. Я перевел взгляд на свою девушку — смотреть на сиську, лежащую рядом с моим меню, не хотелось вообще.
И это были явно не те груди, которые хочется видеть на обеде.
Бринкли скосила на меня глаза с дьявольской ухмылкой, а потом повернулась к пожилой женщине:
— Он — работа на полную ставку, миссис Ранитер. А у вас тут… хм… ситуация. Даже две.
Женщина посмотрела вниз и хихикнула:
— А может, это то, что вам как раз нужно, чтобы взбодриться?
— Точно нет, — пробормотал я себе под нос, так, чтобы только Бринкли услышала.
— Работа без отдыха делает Линкольна очень скучным мальчиком, — выпятив огромные, налитые мандариновым глянцем губы, добавила она. Вид у нее был… странный.
— Поверьте, тут скучным и не пахнет, — подмигнул я.
Она хлопнула в ладоши:
— В этом я не сомневаюсь. Сейчас все принесу.
— Она бы сдохла от зависти, если бы узнала, с чего началось мое утро, как ты проснулся с головой между моих ног, — прошептала Бринкли мне на ухо, наклонившись ближе.
— Блядь, как же я люблю, когда ты кричишь моё имя до восхода солнца, — прошептал я в ответ.
Она улыбнулась, щеки порозовели, глаза прищурились. Она была самой сексуальной женщиной из всех, кого я когда-либо знал. И сама мысль о том, что я могу больше не просыпаться рядом с ней, сводила меня с ума. Я был эгоистичным ублюдком. Хотел, чтобы она выбрала работу в Нью-Йорке и переехала ко мне. Но при этом внутри боролся с этим желанием, потому что её счастье было для меня не менее важно. И если она мечтала работать в журнале, что базировался в Сан-Франциско — я этого тоже хотел.
Ну… я, по крайней мере, стараюсь этого хотеть.
Я поднял стакан лимонада:
— Поздравляю со статьей, милая.
— Спасибо. С ними правда приятно работать.
— Со Sport-X?
— Ага. У редактора потрясающая энергия. Они даже прислали фотографа, чтобы снять Брина, и потом прислали мне фото на утверждение. Обычно журналистов в процесс так не вовлекают.
— И где они находятся?
Она закатила глаза и усмехнулась:
— Смешно, что ты спрашиваешь. В Большом Яблоке.
— А, Нью-Йорк, значит?
Она рассмеялась:
— Не притворяйся, будто не знал. Но они в основном про хоккей, а мне не хочется писать только про один вид спорта. Если уж и зацикливаться, то на футболе. Но эта история всем нужна, и она делает меня более привлекательным приобретением. Так что надеюсь, все три журнала мне сделают честное предложение.
— Ты и правда привлекательное приобретение. И это никак не связано со мной, — сказал я, положив руку ей на бедро под столом.
— Руки на стол, капитан, — подняла бровь она. — Я не расстроюсь, когда мы наконец сможем открыто говорить о наших отношениях. Хотя, подозреваю, весь Коттонвуд-Коув уже давно обо всем догадывается, учитывая, сколько времени мы проводим вместе.
— И прекрасно. Я хочу, чтобы каждый мудак в округе знал: ты моя.
— Такой собственник, — мурлыкнула она.
Миссис Ранитер подошла к столу и поставила перед нами еду. Она остановилась, уставилась на меня и медленно облизнула пухлую нижнюю губу. Меня передернуло. Она хихикнула и ушла.
— Ты такой драматичный, — Бринкли хлопнула меня по плечу, и мы потянулись за вилками.
— Что? Она меня пугает. Я уверен, она мысленно раздевает меня, пока облизывает свои колбасные губы.
Бринкли рассмеялась, и мы провели следующий час, обсуждая все ее варианты. Все места, куда она подавалась.
Мне не нравилось, что пока все в подвешенном состоянии. Я знал, куда иду. И хотел знать, куда идет она.
Она как раз писала статью обо мне — мы закончили интервью пару дней назад. Каждый вечер она давала мне прочитать, что написала, и ее талант был очевиден с первой же строчки.
Когда мы подъехали к моему дому, у входа стоял парень с огромным букетом цветов.
— О, это Джереми Фармер. Я в старшей школе была его няней, — рассмеялась Бринкли, пока мы выходили из машины.
— Бринкли, привет, — сказал он, а потом заметил меня. — Ого. Это и правда ты. Все в городе уже тебя видели, но для меня это впервые. Я большой фанат.
— Приятно познакомиться, Джереми, — протянул я ему руку, забирая цветы.
— Эм… я сначала поехал к тебе домой, но Жанин сказала отнести их сюда, мол, вы вдвоём часто работаете. Не хотели оставлять на улице.
— Жанин — владелица Коттонвуд Блумс, — пояснила Бринкли, потому что я, понятное дело, не имел ни малейшего представления, кто это. — Спасибо, что нашел меня, Джереми.
Только в маленьком городке курьер просто игнорирует адрес и сам ищет получателя.
Бринкли быстро его обняла, мы попрощались, но парень все еще стоял, уставившись на меня с открытым ртом.
— Если принесешь свою майку попозже, я попрошу его тебе ее подписать, — подмигнула она, и Джереми подпрыгнул и вскинул кулак к небу.
— Спасибо! Я загляну позже!
Я засмеялся, когда мы зашли в дом, потому что мне вдруг стало чертовски интересно, кто это вообще посылает моей девушке цветы. Думал, может, это от Sports-X. Я поставил букет на кухонную стойку, а она вытащила открытку. Улыбка на её лице чуть дрогнула. Большинство и не заметило бы, но я знал эту женщину слишком хорошо. Либо ей не понравилось, от кого это, либо она знала, что мне не понравится.
Я выдернул открытку из ее рук и прочитал:
Бринкли, нет никого, кому бы я хотел доверить свою историю больше, чем тебе. Я буду в городе в эти выходные и хотел бы тебя увидеть. Целую. Брин.
Я бросил открытку на столешницу и уставился на нее.
— Какого хрена Брин Локхарт шлет тебе цветы и хочет с тобой встретиться?
— Думаю, из-за статьи, она же сегодня вышла. Наверное, просто вежливый жест. Я и не знала, что он собирается в город. Мы друзья, и в этом нет ничего странного.
— Не будь наивной, — прошипел я. — Этот ублюдок тебя хочет, и мы оба это знаем.