Бейли.
Ему просто отчаянно был нужен этот материал. Но даже если бы он остался последним мужчиной на земле, а его журнал — единственным спортивным изданием, я бы все равно оставила эту историю при себе.
Один раз меня обманули — позор тому, кто обманул. Обманут во второй — буду помнить до конца своих дней. Так ведь говорится? А, точно — «обманешь меня дважды — сам дурак».
Со мной такое не прокатит. Меня дважды не обманешь.
Эти последние дни были именно тем, что мне было нужно.
Я поняла несколько важных вещей.
Во-первых, я независимая женщина. И никто не сможет это у меня отнять. Ни президент большого журнала, который даже не удосужился запомнить, как меня зовут. Никто.
Я сама определяю свою ценность. Свою судьбу. Кем я являюсь и чего добьюсь.
Во-вторых, если одна дверь закрывается, обязательно открывается другая. Потерять работу несколько месяцев назад оказалось не таким уж ужасным событием. Это было лучшее, что со мной случалось. И теперь передо мной открывались новые двери — больше, чем я могла себе представить.
В-третьих, не все, чего мы хотим, действительно нам нужно. Я, например, годами ела всех кислых червяков, до которых могла дотянуться. И что мне это дало? Язвы во рту и боль в животе.
Желание чего-то не делает это правильным.
Sports Today — это не мое место. Они показали, кто они есть. Перезвонили только потому, что решили — я настолько отчаялась, что приду работать туда, где меня унизили. Мне даже не пришлось особо напрягаться как журналистке, чтобы вытащить из него нужную информацию. Он предложил работу в обмен на статью и сказал, что мне нужно будет брать интервью у Линкольна всего раз за сезон. Он правда ничего не понял. Когда я в первый раз отказалась, он пообещал мне отдельный кабинет и приоритетную публикацию.
И при этом все равно не знал, как меня зовут.
Я не хотела того, что он предлагал.
У меня было всего два желания.
Линкольн Хендрикс и работа, которая будет меня вдохновлять.
И я живу в такое время, когда могу получить и то, и другое. Я могу работать, стремиться к большему и брать от жизни то, чего хочу — потому что я этого достойна.
Я никогда не буду просто чьей-то девушкой.
Я это знаю. И Линкольн это знает.
И, черт возьми, как же приятно было сказать Лу Колсону, куда он может засунуть свое предложение. Он начал мямлить и паниковать, когда понял, что не получит не только статью о Линкольне, но и никаких интервью с ним в будущем.
Потому что Линкольн Хендрикс — мой парень. А иногда — начальница здесь я.
Я пришла в редакцию журнала Strive Forward на несколько минут раньше. В этот раз я не нервничала. У себя дома я нашла некий покой — разобравшись в происходящем. Посидела, поныла, дала себе прочувствовать всё, и поняла — это не меня отвергли. Просто какому-то мужику нужна была история о Линкольне. Это имело ко мне минимум отношения, если посмотреть на вещи трезво.
Я чертовски хороша в своей профессии, и я это знаю.
Так что следующая работа — либо примет меня такой, какая я есть, либо пролетит мимо.
Потому что работа меня не определяет. Мужчина меня не определяет.
Я сама по себе. А карьера — это приятный бонус. То, что будет меня развивать и наполнять.
А Линкольн... он — моя любовь.
Он делает мою жизнь лучше. Он любит меня так, как я даже не представляла, что можно любить. А я люблю его так же сильно.
Он не определяет меня. Он дополняет меня.
Что бы ни произошло сегодня — я знала, что со мной всё будет в порядке.
Рано или поздно я найду ту самую компанию, где мне действительно будет место.
Я не узнала девушку за стойкой — с тех пор, как я работала здесь в последний раз, прошло уже несколько лет.
— Мисс Рейнольдс, Одри Эндрюс готова вас принять, — сказала секретарь.
— Спасибо, — ответила я и пошла следом за ней к переговорной.
Одри ждала меня у входа, когда та распахнула дверь. Рядом с ней стояла женщина, и в следующую секунду моя наставница обняла меня.
— Я так рада, что ты согласилась прийти на собеседование. Это Мари Харди, наш главный юрист.
Секретарь с улыбкой прикрыла за собой дверь, а я пожала руку женщине рядом с Одри, и мы все сели за стол.
— Очень приятно. Я много о вас слышала. Мы безумно рады, что вы приехали и рассматриваете возможность работать у нас, — сказала Мари.
— Спасибо, что пригласили. Я действительно очень вдохновлена этой возможностью.
Одри раздала нам бутылки воды и села напротив.
Следующие сорок пять минут она хвалила меня и вспоминала каждую статью, которую я когда-либо написала. Было приятно, что мою работу оценили. И еще приятнее — что они обе все время называли меня правильно.
— Я сразу хочу кое-что озвучить. На случай, если это вызовет у вас сомнения, — я прочистила горло.
— Конечно. Говори, мы тебя слушаем, — Одри нахмурилась, будто переживала, что я собираюсь сказать.
— Статья, которую я написала о Линкольне Хендриксе, не обсуждается как часть переговоров. Я уже договорилась передать ее в Football Live — они специализируются именно на футболе, и, по моему мнению, это лучшее место для этого материала. — Я взяла бутылку воды и сделала глоток, ожидая, не положит ли это конец нашему разговору.
— Я читала ее, когда ты прислала мне черновик. Безусловно, это было великолепно написано. У тебя настоящий дар — вытаскивать из людей нужную информацию. Никакой мишуры. Это одно из того, что я больше всего ценю в твоей работе, — Одри улыбнулась. — И я полностью согласна: Football Live — идеальное место для этой статьи. Ты знаешь, что мы не ограничиваемся каким-то одним видом спорта. Мы рассказываем об атлетах. Мужчинах и женщинах. Все виды спорта интересны нашим читателям.
Я кивнула:
— Именно это мне и нравилось, когда я проходила здесь стажировку. Я хочу быть с вами предельно откровенной, чтобы между нами не было никаких недомолвок. Я также состою в романтических отношениях с Линкольном Хендриксом. Я больше не буду брать у него интервью. У нас личные отношения, и я хочу их сохранить. Так что, если это вызывает у вас какие-то сложности — нам больше не о чем говорить.
Они переглянулись и улыбнулись.
— Нравится мне твой характер. Встречаться с профессиональным спортсменом — это нелегко. Мари может это подтвердить, — сказала Одри с хитрой улыбкой.
— Мой муж — Майк Кабо, — сказала Мари.
— Тот самый баскетболист, который набрал больше всех очков в прошлом сезоне?
— Он самый. На работе я использую девичью фамилию. И прекрасно понимаю, как важно ставить отношения на первое место. Уважаю твой выбор больше, чем ты можешь представить.
— Значит, теперь мы не пишем ни о Величайших всех времен игроков НФЛ, ни о Самых ценных игроков баскетбольных площадок, — усмехнулась Одри. — Повезло вам обеим, что я люблю человеческие истории. И наши читатели тоже. Мы ищем тех, кто добился всего вопреки. Атлета, которого никто не воспринимал всерьез, но он не сдался и добился успеха. Тебя это все еще привлекает, Бринкли?