- А знаете, - сказал Сандерстром, - если не пройдем через пролив, пожалуй, я сумею добраться до станции посуху. - Он потянул к себе другую карту. - Если мы войдем в Грейс-Харбор, я могу выйти на берег у Хокуиама или Абердина. Вот эта дорога ведет прямиком к Бремертону и Санта-Марии.
- Но это сотни миль.
- Уж наверно я найду и машину и горючее.
Капитан покачал головой. Двести миль в легком защитном костюме, когда и машина, и горючее, и вся местность вокруг радиоактивны... невозможная штука.
- Запас воздуха у вас только на два часа, - сказал он. - Понятно, вы можете захватить добавочные баллоны. Но все равно это невозможно. Так или иначе мы вас потеряем. Да и не так уж это важно - высадиться.
"Скорпион" опять погрузился и пошел дальше прежним курсом. Когда через четыре часа всплыли, загадочный передатчик молчал.
Весь следующий день лодка по-прежнему шла на север на перископной глубине. Теперь капитана всерьез беспокоило настроение команды. В тесноте, безвылазно в стальной коробке людям становилось невтерпеж; радиопередачи, которые могли бы их развлечь, давно уже не доходят, пластинки, сто раз прокрученные по бортовому радио, опостылели. Чтобы встряхнуть подчиненных, подбросить пищу для ума и тему для разговоров, Тауэрс открыл всем желающим доступ к перископу, хотя смотреть было, в сущности, не на что. Но эти скалистые, ничем не примечательные берега - их родина, и один вид какого-нибудь кафе и замершего рядом "бьюика" радовал истосковавшиеся души и развязывал языки.
В полночь, следуя обычному распорядку, "Скорпион" всплыл подле устья реки Колумбия. Вахту у капитан-лейтенанта Фаррела принимал лейтенант Бенсон. Фаррел как раз поднял перископ и, прильнув к окулярам, настраивал его на круговой обзор. И вдруг резко обернулся к Бенсону.
- Ну-ка, позовите командира. На берегу огни, от тридцати до сорока градусов справа по носу.
Не прошло и двух минут, как все столпились у перископа, один за-другим смотрели и сверялись с картой - Тауэрс, Бенсон и Фаррел, к ним присоединились Питер Холмс и Джон Осборн. Капитан со старшим помощником склонились над картой.
- Огни в штате Вашингтон, - сказал Дуайт. - Примерно там, где Лонг-Бич и Илуэйко. По другую сторону устья, в Орегоне, ни огонька.
- Гидроэлектростанция, - произнес за плечом командира Сандерстром.
- Думаю, да. Если есть свет, работает электростанция, это многое объясняет. - Дуайт обернулся к физику. - Мистер Осборн, какова снаружи радиация?
- Тридцать в красном секторе, сэр.
Капитан кивнул. Слишком высока, чтобы можно было выжить, но не убивает мгновенно; за последние пять-шесть дней уровень почти не менялся. Тауэрс подошел к перископу, долго стоял, всматриваясь. Нет у него ни малейшего желания ночью подводить лодку ближе к берегу.
- Ладно, - сказал он наконец. - Идем дальше прежним курсом. Отметьте, мистер Бенсон.
Он вернулся к себе и лег. Завтра будет тяжкий и тревожный день, надо хоть немного поспать. Но он тут же поднялся, в уединении крохотной каюты с завешенной дверью отпер сейф, где хранились секретные документы, и достал браслет; при электрическом свете драгоценность так и засверкала. Шейрон эта вещица понравится. Дуайт осторожно вложил браслет в нагрудный карман кителя. Потом снова вытянулся на койке, положил ладонь на сверток с удочкой и уснул.
В четыре утра, перед самым рассветом, снова всплыли чуть севернее Грейс-Харбор. На берегу не видно ни огонька, но ведь в здешних местах нет городов, и дорог почти нет, так что это еще ничего не доказывает. Опустились на перископную глубину, пошли дальше. Когда два часа спустя Дуайт вышел в рубку, в перископ видно было, что день настал ясный, солнечный, и все, кто свободен был от вахты, по очереди приходили поглядеть на пустынный берег. Дуайт пошел завтракать, потом стоял над штурманским столиком, курил, изучал уже хорошо изученную карту минных полей и наизусть знакомый вход в пролив Хуан де Фука.
В семь сорок пять старший помощник доложил, что на траверсе показался мыс Флаттери. Тауэрс погасил недокуренную сигарету.
- Ладно, - сказал он. - Входите в пролив, Фаррел. Курс ноль семьдесят пять. Скорость пятнадцать узлов.
Впервые за три недели гул моторов стал глуше; относительное затишье в стальной коробке показалось гнетущим. Все утро проливом, врезающимся между Соединенными Штатами и Канадой, "Скорпион" двигался на юго-восток, подводники опять и опять определялись при помощи перископа, наносили маршрут на карту, не раз и не два меняли курс. На берегу почти незаметно было перемен, лишь в одном месте на острове Ванкувер, близ реки Джордан, немалое пространство на южных склонах горы Валентайн опустошили, судя по всему, взрыв и пожар. Как прикинули на "Скорпионе", пострадала площадь не меньше чем семь миль на пять; поверхность, похоже, осталась ровная, но нигде ни пятнышка зелени.
- Видимо, взрыв был в воздухе, - сказал Тауэрс, отходя от перископа. Вероятно, чей-то самолет настигла управляемая ракета.
Близились места густонаселенные, и теперь постоянно двое-трое из команды только и ждали минуты, когда офицеры отойдут и можно будет хоть одним глазком глянуть в перископ. Вскоре после полудня "Скорпион" поравнялся с Порт-Таунсендом и повернул на юг, в Пьюгетский пролив. Пошли проливом, по правую сторону от острова Уитби и перед вечером подошли к материку, напротив городка Эдмондс, в пятнадцати милях севернее центра Сиэтла. К этому времени минные заграждения остались далеко позади. Насколько видно было с моря, город не пострадал ни от бомбежки, ни от пожара, но уровень радиации все равно оставался высокий.
Тауэрс внимательно смотрел в перископ. Если счетчик Гейгера не ошибается, ничто живое при такой радиации не может протянуть дольше нескольких дней, и однако при весеннем солнышке все выглядит так обыкновенно... невозможно поверить, что здесь нет людей. Даже стекла в окнах, за редкими исключениями, целы. Он отвернулся от перископа.
- Десять влево, семь узлов, - распорядился он. - Подойдем к берегу, станем у причала и попробуем некоторое время вызывать по радио.
Он передал командование старшему помощнику и приказал проверить и приготовить громкоговоритель. Фаррел поднял "Скорпион" на поверхность, ввел в бухту, и они легли в дрейф в сотне ярдов от лодочной пристани, зорко наблюдая за берегом.