Штурмовка оказалась исключительно удачной. В группе, вылетевшей на задание, в каждой эскадрилье был один штурмовик с установленным на нем фотоаппаратом. Штурмовики вели съемку с различных точек. Когда составили единый планшет из полученных фотоснимков, то убедились, что урон врагу был нанесен огромный. О нем шел непрерывный доклад. Сначала сообщалось, что уничтожено сорок самолетов, потом - пятьдесят. Решили запросить партизан, которые бы подтвердили данные. Они прислали донесение, где было указано, что уничтожено шестьдесят самолетов.
- Поживем, - усмехнулся Горлаченко, читая донесения, - и эта цифра будет расти. - Потом подумал немного и добавил: - У партизан, пожалуй, наиболее точные сведения...
О штурмовке Идрицкого аэродрома тогда рассказали многие фронтовые газеты. А бои местного значения становились все реже. Войска противника перешли к активной обороне. Закончились и наши боевые действия на 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах. Вскоре мы перелетели на 3-й Белорусский в состав 1-й воздушной армии, которой командовал генерал Т.Т. Хрюкин, и начали готовится к боевым действиям за освобождение Белоруссии.
Курсом на запад
Перед Белорусской операцией наши командиры решили провести совместное тактическое учение танкистов и авиаторов. Западнее Смоленска на импровизированном полигоне развернули часть танков из бригады О.А. Лосика корпуса генерала Бурдейного. С воздуха боевые действия танкистов приказано было обеспечивать моему полку.
На этом учении мы до совершенства доводили огневое взаимодействие, что вскоре обеспечило стремительное продвижение танкового корпуса, который с ходу ворвался в Минск и освободил его. Перед самой операцией была проведена и тщательная рекогносцировка местности. В наземных частях, как известно, рекогносцировка - один из важнейших элементов подготовки к бою или операции. Руководящий комсостав, и прежде всего сам командир, выезжают к линии фронта, а затем пешком по овражкам да балкам, по траншеям и ходам сообщения выходят на передний край своих позиций. Тщательно изучается противник: начертание полосы обороны, естественные ориентиры и объекты, расположение его огневых средств и многое другое. Это очень важно для принятия решения - где и какими силами наносить удары в наступлении или отражать удары врага в обороне., куда в случае нужды перенацелить огонь артиллерии и авиации, где держать резервы.
Словом, в наземных войсках рекогносцировка - это обычное дело. Однако организация взаимодействия с мотострелковыми войсками, танкистами и артиллерией привела к тому, что появилась настоятельная необходимость выезжать на рекогносцировку и авиационным командирам, части которых поддерживали боевые действия наземных войск. Сначала это было непривычно. А с 1943 года мы уже сами напрашивались на рекогносцировку. Затем с командирами наземных войск отрабатывались вопросы взаимодействия, последовательность и порядок поддержки - когда, какими группами и по каким целям наносить удары, откуда управлять боевыми действиями. Уточняли, кто будет помогать нам подавлять зенитную артиллерию противника, как себя будут обозначать наши войска.
И вот рекогносцировка перед Белорусской операцией. Мне приказали ведущих групп переодеть в форму не выше старшины и прибыть в назначенный район. Поддержать нам предстояло 11-ю армию генерала К.Н. Галицкого и обеспечивать ввод в сражение танкового корпуса генерала Бурдейного. Так что именно на участке их действий мы осмотрели местность, согласовали все вопросы взаимодействия, а затем генерал Галицкий провел военную игру. Помню, в лесу был установлен огромный ящик с песком, где воспроизводилась вся обстановка на участке этой армии. Указывая огромной указкой цель, генерал Галицкий задавал вопросы. Отвечал на них тот, кто поражал эту цель или наступал на этом направлении. В ходе военной игры к нам заехал командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Черняховский. Он распорядился продолжить розыгрыш боевых действий и задал ряд вопросов.
На этой рекогносцировке у меня произошла радостная встреча с однополчанами. Расставшись под Сталинградом в декабре 1942 года, я вновь встретился здесь с С.Д. Прутковым, Ф.З. Болдырихиным, М.И. Смильским, А.И. Бородиным и другими товарищами из 504-го, теперь уже 74-го гвардейского штурмового полка, бывшей 226-й, сейчас - 1-й гвардейской штурмовой Сталинградской авиадивизии. Отрадно было сознавать, что мы снова вместе, что будем крыло к крылу гнать ненавистного врага с нашей земли.
...В первый день наступательной операции с утра стоял густой туман. Часам к десяти он рассеялся и приподнялся. Образовалась так называемая облачность приподнятого тумана высотой 150-200 метров. Вскоре и эту облачность начало разрывать, и мы приступили к боевым действиям. В боевом порядке группы, которую я вел, шел и командир нашей дивизии полковник А.В. Кожемякин.
В этом полете у нас на глазах был сбит огнем зенитной артиллерии любимец полка летчик Жучков. До армии преподаватель математики средней школы, он в совершенстве овладел штурмовиком и много сделал для обучения летчиков, будучи моим помощником по воздушно-стрелковой службе.
Надо сказать, что оборона, как наземная, так и противовоздушная, у немецко-фашистских войск здесь, в Белоруссии, была прочной, многоэшелонированной. И все-таки прорыв этой обороны наши войска осуществили довольно быстро. В операции ведь участвовало четыре фронта: 1-й Прибалтийский - командующий генерал И.Х. Баграмян, командующий 3-й воздушной армии генерал Н.Ф. Папивин; 1-й Белорусский фронт - командующий генерал К.К. Рокоссовский, командующий 16 ВА генерал С.И. Руденко; 2-й Белорусский фронт -командующий генерал Г.Ф. Захаров, командующий 4 ВА К.А. Вершинин; 3-й Белорусский фронт командующий генерал И.Д. Черняховский, командующий 1-й ВА генерал Т.Т. Хрюкин.
В рамках Белорусской операции наши войска осуществили четыре оперативных окружения: витебской группировки - пять дивизий, оршанской и могилевской - по две-три дивизии и бобруйская - до шести дивизий. Наконец, одно стратегическое окружение - так называемый Минский котел, где находилось более 100 тысяч войск противника.
В ликвидации витебской группировки участвовал и наш полк, за отличные боевые действия получивший почетное наименование "Витебский". Бесстрашно громили немцев все летчики. Однако считаю своим долгом сказать об одном летчике - Цугуе. Зенитным снарядом ему оторвало руку по локоть. И он, истекая кровью, управлял штурмовиком одной рукой. Цугуй был награжден орденом Красного Знамени.
На второй-третий день операции наш полк перелетал на полевой аэродром под Оршей. Но долго и с него действовать не пришлось. Войска стремительно продвигались вперед. Окруженную бобруйскую группировку противника блестяще ликвидировали наземные войска и летчики генерала Руденко, а другие окруженные группировки ликвидировали в ходе наступления. Вот с Минским котлом пришлось повозиться. Мы стремительно продвигались на запад. Группировка противника пыталась выйти из окружения, но с каждым днем оставались все глубже в нашем тылу. Враг начал терять управление, деморализоваться. Немцы выходили на аэродромы большими и малыми группами с оружием и без и сдавались в плен. Мы базировались под самым Минском, так что невольно пришлось пленить несколько сотен фашистов.
Но вот как-то по телефону получаю о командира дивизии полковника Кожемякина распоряжение взлететь всем полком, выйти на железную дорогу Москва - Минск и от станции Толочин лететь на запад километров сто. Если будет обнаружен противник - бить его, воспретить отход. А если не отходит принудить к отходу.
Я начал уточнять столь хитроумную задачу у командира дивизию и после повторения позволил заметить:
- Задачу усвоил. Она выглядит примерно так: "Стой там - иди сюда".
У командира дивизии хватило выдержки, и он только сказал:
- Иван Иванович, ты опытный командир. Иди на указанный участок железной дороги, а что делать - решай сам по обстановке.
Вот это другое дело! Мне давали инициативу!